думаешь, что у этого парня есть приятель и кто-то этого приятеля разбудил, – догадывается Каспер и оценивающе оглядывает мальчика снова. – С виду не скажешь, что наша Спящая красавица способна разрушить врата.
– Спящей красавицей мы его звать не будем.
– Мимо сути, – замечает Каспер.
Я знаю, что она вела не к тому, но не хочу говорить Каспер, что врата на самом деле куда хрупче, чем мы могли полагать. Не хочу говорить, что я видела падение Элизиума, что мой собственный муж его разрушил, и по нему тоже нельзя было сказать, что он на это способен. Вот почему вместо всего этого я отвлекаюсь на задачку попроще: нужно придумать незваному гостю имя. Спящая красавица – слишком длинно, но у нее ведь были и другие имена. Аврора? Дикая Роза? Я снова смотрю на ярко-красные волосы мальчика. Они и впрямь цвета роз. Роз? Да, пожалуй, пока что назовем мальчишку Роз.
– Разбуди его, – настаивает Каспер снова, когда молчание затягивается.
– Не стоит так рисковать, Элизиум и без того на волоске держится, – говорю я ей. – Дай мне сначала разузнать что-нибудь.
– Скука, – ворчит Каспер, но идет обратно к лестнице вслед за мной.
Идти приходится дольше, чем я ожидала, и, когда я наконец вылезаю из люка в гостиной, ноги у меня уже горят огнем. Пока Каспер поднимается следом, я закрываю люк. Теперь, когда крышка на месте, ее очень легко снова упустить из виду. Я провожу ладонью по половицам, ища заветный зазор и опасаясь, что мы лишились единственного шанса разбудить спящего мальчика. Но рычаг все еще работает, так что я оставляю Роза в его гробнице и иду на кухню.
Дернув пару раз за украшенную бусинами веревочку, я отодвигаю жалюзи, закрывающие черный ход. Во дворе и правда до сих пор пожар, если можно назвать настоящим огнем это черно-красное свечение. Я в этом не уверена, потому что стеклянная дверь на ощупь до сих пор холодная, а ветхий заборчик все еще стоит на месте, но выходить на улицу и проверять свою догадку мне не хочется.
Как я понимаю, пожар – следствие событий, произошедших в этот самый день шестнадцать лет назад. Я бы сказала, Элизиум таким образом оплакивает свое былое величие, равно как я оплакиваю Сиару, устраивая вечеринку в честь дня ее рождения, но я не знаю точно, насколько разумно колдовство Элизиума. Он может сам выбирать себе жильцов и решил защитить Бетти от Хранителей, но на мои просьбы и требования никогда не отвечал.
Странно, что Хронос пал в тот же день, что и Элизиум. Мой разум видит в этом совпадение, а сердце просто болит. Я прижимаю ладонь к животу, пытаясь нащупать шрамы сквозь плотную ткань ночнушки. Шестнадцать лет назад в этот вечер Хранители врат вцепились в меня когтями и вывернули наизнанку на этом самом полу. Я все еще помню, как это было, все еще помню хлюпанье разорванных органов и истерзанной плоти.
Только благодаря Элизиуму я смогла выжить. После выходки Адама он извергал магию по всей Огасте, ища якорь, чтобы стабилизироваться, и вслед за Хранителями нашел меня. По некой причине Элизиум решил, что мне хватит сил все восстановить и отстроить, а вместе со мной