складывается в процессе общения как между самими судьями, призванными разрешать уголовное дело по существу, так и с другими участниками судебного разбирательства, учитывая их мнение по поводу доказательств, на которых построено обвинение. Результаты судейского убеждения получают отражение в постановляемом судьями судебном приговоре, который должен быть законным, обоснованным и справедливым.
УПК РФ 2001 г. впервые в России вводит так называемый институт «судебной сделки» (иной вариант наименования – «сделка о признании»). В соответствии с ч. 1 ст. 314 УПК РФ «обвиняемый вправе при наличии согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего заявить о согласии с предъявляемым ему обвинением и ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства по уголовным делам о преступлениях, наказание за которые, предусмотренное Уголовным кодексом РФ, не превышает пяти лет лишения свободы».
Судебное заседание, проводимое с обязательным участием подсудимого и защитника, сводится к тому, что судья удостоверяется в том, что «1) обвиняемый осознает характер и последствия заявленного ходатайства; 2) ходатайство было заявлено добровольно и после проведения консультаций с защитником» (ч. 2 ст. 314 УПК РФ).
Все уголовно-процессуальное доказывание сводится к проверке обоснованности обвинения собранными по уголовному делу доказательствами (ч. 2 ст. 316 УПК РФ). Никаких действий по собиранию доказательств и их исследованию законодатель и не предусматривает. Оценка доказательств сведена до минимума: оцениваются те доказательства, что уже имеются по делу. Результатом такого заседания является постановление судьей обвинительного приговора с назначением подсудимому наказания, «которое не может превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление» (ч. 2 ст. 316 УПК РФ). Никаких сложностей в таком порядке нет. Государственный обвинитель в лице прокурора вряд ли станет возражать против того, чтобы кто-то признался в совершении преступления, ибо на нем как на органе уголовного преследования лежит ответственность за раскрываемость преступлений (признается кто-то в преступлении – преступление раскрыто); получить согласие потерпевшего (частного обвинителя) нетрудно; с защитником же заключено соглашение о защите подсудимого, ему лишь надо проконсультировать подзащитного. Что касается объективной истины по каждому уголовному делу, то устанавливать ее, по мнению законодателя, совершенно не обязательно. Вот уж поистине – был бы человек, а статья найдется! Достаточно, например, члену преступной группы по указанию главаря признаться в преступлении, которого он и не думал совершать, как этого окажется вполне достаточно для его осуждения. И при чем здесь такая «химера», такие тонкости, заложенные самим же законодателем в ч. 2 ст. 77 УПК РФ 2001 г., как то, что «признание обвиняемым свой вины может быть положено в основу обвинения лишь