Африки накрыло непроглядной беззвездной тьмой – возможной предвестницей песчаной бури. На соборной мечети Джингеребер сразу же заголосил муэдзин.
– Ужинать пора, – миролюбиво произнес Джуно, – ну что, пойдем съедим очередного козленка?
– Мне кажется, я сам скоро блеять начну. – Бакст снял с плеча телекамеру.
– Только не говорите, что вы всё саке из нашей бутылки вылакали, – сказал Шин.
После ужина они занесли «уставшего» Нильса в «штабной» номер Анри и положили на прожженный в нескольких местах ковролин. Растрепанный звукооператор тихонько хихикал своим одиноким амфетаминовым мыслям и закрывал красное лицо руками.
Бакст объявил, что собирается заняться йогой, чтобы сбросить лишний вес. Он медленно встал на колени, опустился мощными ягодицами на пятки и положил большие ладони поверх колен. Шин и Джуно закинули наверх антималярийную сетку, свисающую с потолка, залезли – не спрашивая Анри – на огромную кровать, не снимая белые кеды. И уселись по-турецки. Из-за одинаковых модных очков японцы могли бы сойти за братьев-близнецов, но Джуно осветлял длинные волосы в цвет соломы. Оба были родом из Токио, но уже лет десять жили в Париже и вели для японской аудитории суперпопулярный блог о жизни Пятой республики. Анри – на правах хозяина – занял единственный пластиковый стул и первым выпил из пластикового стакана дефицитный в Сахаре японский напиток. Как это часто бывает в мире военных репортеров, собравшаяся в африканской гостинице четверка (плюс Нильс) никогда не виделась в обычной мирной жизни, но благодаря соцсетям они казались друг другу давнишними приятелями.
– А никто не задавал себе вопрос, что в этой жуткой дыре делает повар Оскар? – сыто произнес Бакст.
– Ты о чем? – уточнил Анри.
– Как о чем? В понедельник Оскар приготовил нам печеное мясо со сливами, миндалем и луковым мармеладом. Позавчера был козленок на вертеле с соусом из корицы, имбиря и мускатного ореха, а вчера – божественный соус пуаврад из жирных сливок, смешанных с консервированной красной смородиной из Швеции… Все очень подозрительно.
– Признаюсь, я тоже об этом думал, – заметил Джуно. – И даже спросил самого Оскара.
– И что?
– Он не особо разговорчив. Но заявил мне, что приехал в Сахару за деньгами.
– Это что… шутка? – Бакст встал на четвереньки, чтобы дотянуться и забрать бутылку у Анри. – Деньгами здесь считаются жалкие полсотни евро в месяц?
– Бакст, ты не о том думаешь! – Слишком целеустремленного Анри не угомонил даже прекрасный ужин высокой французской кухни. – У нас пока не снято ни одной боевой картинки, нет ни одного интересного интервью! Putain de bordel de merde! У редакции будет впечатление, что мы летали в Мали не на войну, а на концерт какой-нибудь U2.
– Начальник, вокалист Боно играл здесь очень давно, – заметил Бакст. – Еще до восстания туарегов и переворота в Бамако. – Начитанный корсиканец на посадках в самолет всегда спрашивал свежую газету у хорошеньких бортпроводниц,