указания… Потом поднялся и сказал: «Я поеду вместе с вами в Тимбукту, у меня там есть дела. Если вы выдадите меня властям, то наши моджахеды, живущие во Франции, зарежут ваших девушек, если они есть, и пару лучших друзей – на всякий случай. Мои люди в Париже сейчас получили задание – определить ближний круг ваших знакомых. Они будут следить за ними. Аллаху акбар!» …О мой бог! – Шин неожиданно прервал рассказ. – Я бы не отказался сейчас от нескольких порций хорошего виски перед сном… Было очень унизительно трястись много часов в одной машине с человеком, приказавшим убить члена нашей группы, зарезать коллегу, можно сказать…
Блогер поднял с пола пустую бутылку, запрокинул к потолку и слизнул невидимую каплю саке. Потом аккуратно положил бутылку в мусорную корзину.
– А мертвого проводника вы оставили лежать в гребаной пустыне? – спросил Бакст, растянувшийся во весь свой немалый рост на полу. Рядом, тревожно подрагивая, спал Нильс.
– Нет, невидимые люди бросили тело к нам в багажник, прямо на наши личные вещи, спальные мешки и бронежилеты…
– Вы записали с убийцей интервью по дороге? – спросил Анри.
– Нет, но пытались… Он сидел на переднем пассажирском сиденье и молчал. Но, если честно, даже без такого интервью мы из этой истории выжали по максимуму. У нас было пятнадцать миллионов оригинальных просмотров. – Шин закрыл руками глаза. – Извините, тяжко это вспоминать…
– Не понял. Значит, миллионам японцев рассказать нормально, а для двух с половиной французов тяжко? – бессердечно уточнил корсиканец и потеребил золотую сережку в правом ухе.
– Бакст, может, ты не знаешь, но у нас в Японии не потерять лицо – это самое важное в жизни, – вступился за друга Джино. – Аудитория нашего блога резко разделилась. Одни писали в комментариях, что мы с Шином должны были броситься на убийц, отобрать оружие и вступить в бой, а другие считали, что по приезде в Тимбукту нам следовало сделать себе харакири вследствие перенесенного оскорбления.
– А ваша гребаная целевая аудитория совсем не подарок… – вставил Бакст.
– Да, и масла в огонь добавили фоточки в фейсбуке, где мы улыбаемся с пьедестала почета на чемпионате Токио по фехтованию на самурайских мечах, – мрачно добавил Шин, вытирая лицо влажной салфеткой и шумно высмаркиваясь.
– Другими словами, на родине считают, что вы потеряли лицо? – уточнил Анри.
– Да.
– От вас стали отписываться?
– Наоборот, прибавилось миллиона полтора подписчиков…
– Еще бы… И все-таки убийца вашего проводника был настоящим фундаменталистом?
– Нет, не был.
– А кто он был?
– Мы не знаем.
– Как так «не знаем»?
– Он пил с нами саке…
– Что? Какое саке?
– Самое настоящее, с цветочным ароматом, как сейчас помню… По дороге в Тимбукту мы делали короткие остановки в пустыне.