Связь между ними, которая, казалось, окрепла после ее обращения, теперь начала блекнуть. Существо, бывшее Келли Гудвезер, теперь мало чем походило на его мать. Безволосая кожа на ее голове покрылась слоем грязи, бескровные губы утончились. Мягкие хрящи ее носа и ушей превратились в рудиментарные бугорки. С шеи свисала большая несимметричная кожная складка, а зачаточная алая бородка раскачивалась, когда она поворачивала голову. Груди усохли, туловище спереди уплощилось, руки и ноги покрылись коркой грязи, такой плотной, что ни один ливень не мог ее смыть. Почерневшие зрачки Келли плавали в безжизненных темно-красных глазных яблоках, по большей части безжизненных… оживали они только тогда, когда (может быть, это происходило только в воображении Зака) в них появлялся огонек узнавания, напоминавший ту женщину, какой она когда-то была. Не эмоция, не выражение, а некая тень, скользившая по ее лицу и скорее лишь слегка маскировавшая вампирскую природу, чем проявлявшая прежнюю человеческую сущность. Скоротечные мгновения, которые со временем случались все реже… но их было достаточно. Его мать в большей степени психологически, чем физически, оставалась на периферии его новой жизни.
Зак, скучая, нажал рукоятку вендинговой машины, и в желобок упал батончик «Милки вей». Жуя шоколадку, он поднялся этажом выше. Зак вышел наружу, размышляя, что бы ему еще такое учинить. И, словно прочтя его мысли, мать вскарабкалась по неровному скалистому основанию, служившему фундаментом замка. Она сделала это с кошачьей сноровкой, поднялась по мокрой сланцевой поверхности, казалось, без всяких усилий. Ее босые ноги и пальцы с отросшими когтями перемещались с опоры на опору, словно она поднималась этим путем тысячу раз. Добравшись до верха, вампирша перепрыгнула на дорожку; следом за ней, скача туда-сюда на четвереньках, появились два похожих на пауков «щупальца».
Когда они приблизились, Зак, который стоял в дверях, но не вышел под дождь, даже сквозь слой грязи увидел, что ее шейная бородка налилась, увеличилась и покраснела. Это означало, что она недавно кормилась.
– Хорошо пообедала, ма? – с отвращением спросил он.
Пугало, прежде бывшее его матерью, смотрело пустыми глазами. Каждый раз, видя ее, Зак чувствовал одни и те же противоречивые позывы: отвращение и любовь. Она могла часами ходить следом, иногда удаляясь на почтительное расстояние, как осторожный волк. Однажды он протянул руку, чтобы погладить ее волосы, а потом беззвучно заплакал.
Келли вошла в замок, даже не посмотрев в сторону Зака. Ее мокрые ноги, грязные ладони и ступни «щупалец» нанесли новый слой нечистот на каменный пол. На короткое мгновение Зак увидел лицо матери, хотя и искаженное вампирской мутацией. Но в то же мгновение иллюзия рассеялась, воспоминание было загажено ни на миг не исчезавшим чудовищем, которое он не мог не любить. Остальные, кого он знал в прошлой жизни, исчезли. Это все, что осталось у Зака: сломанная кукла для компании.
Мальчик почувствовал, как тепло наполнило помещение. По замку прошел сквозняк,