чем в уничтоженном вампирами городе или его зараженных пригородах. Жить в оккупированном Нью-Йорке ему было невыносимо. Страдающим водобоязнью стригоям этот спутник Манхэттена был ни к чему, а потому вскоре после захвата города они очистили остров от всех жителей, а дома сожгли. Подвесная канатная дорога к трамваю на Пятьдесят девятой улице была перерезана, мост на остров в район вокзала в Куинсе уничтожен. Под рекой проходила ветка F метрополитена, но станцию на острове надежно замуровали.
Правда, Фет знал иной путь из подводного туннеля в географический центр острова. Вспомогательный туннель, проложенный для обслуживания пневматического трубопровода уникальной островной системы сбора и утилизации мусора. Бо́льшая часть острова, включая и ныне разрушенные многоэтажки, из которых открывался великолепный вид на Манхэттен, лежала в руинах. Но Фет нашел несколько почти неповрежденных подземных квартир в роскошном комплексе, сооруженном вокруг Октагона, в прошлом главного здания психиатрической больницы. Там в укрытии руин он завалил ход на выгоревшие верхние этажи и соединил четыре подвальные квартиры. Водопроводные трубы и электрические кабели, проложенные под рекой, остались целы, и когда городские сети восстановили, у Фета появились электричество и питьевая вода.
В темноте дня контрабандисты высадили Фета с его русской ядерной бомбой на северной оконечности острова. Он извлек из схрона в больничном здании близ берега тележку из магазина строительных товаров и отвез бомбу, рюкзак и небольшой пенополистироловый охладитель в свое убежище.
Фет с нетерпением ждал встречи с Норой, у него даже голова кружилась от предвкушения. Так бывает, когда возвращаешься домой. К тому же она была единственным человеком, который знал, что он встречался с русскими, и потому он шел со своим грузом, как школьник, получивший отличную отметку и ждущий похвалы от родителей. Ощущение хорошо сделанного дела усиливалось предвкушением возбуждения и энтузиазма, с которыми встретит его Нора.
Но обугленная дверь, ведущая внутрь, в подвальное помещение, оказалась приоткрыта на пять-шесть сантиметров. Доктор Нора Мартинес никогда бы не совершила такой ошибки. Фет быстро вытащил меч из рюкзака. Ему нужно было закатить тележку внутрь, чтобы не оставлять под дождем. Он оставил ее в поврежденном пожаром холле и спустился по частично расплавившемуся лестничному пролету.
Василий открыл незапертую дверь и вошел. Его убежище не нуждалось в особых мерах безопасности, потому что было хорошо спрятано и потому что, кроме редких контрабандистов, рисковавших пройти вдоль побережья Манхэттена, ничья нога не ступала на остров.
Скромная кухня была пуста. Фет питался в основном снеками, украденными и накопленными после первых дней блокады, крекерами, батончиками мюсли, кексами «Литл Дебби», бисквитами «Твинки» – срок хранения всех этих продуктов либо истек, либо истекал, но, вопреки всеобщему убеждению, они оставались съедобными. Фет пытался ловить рыбу, но сажистая речная вода настолько кишела водорослями и насекомыми,