меня слушаешь?! Такое чувство, что сама с собой болтаю.
Перевожу пустой взгляд на нее и пытаюсь понять смысл ее слов. Я где-то витаю, точно не здесь.
– Хорошо, я тебя услышала, – только и говорю ей. Она явно ждала не такого ответа.
– Если так, то иди живее в душ. Я не собираюсь ехать с тобой в одной машине: ты вся потная и течешь.
То ли она серьезна, то ли шутит. Судя по всему, второе, так как замечаю на её лице слабую улыбку. Быстро снимаю футболку и шорты, оставаясь лишь в спортивном лифе и трусиках, беру полотенце и направляюсь в душ. Водичка! Я люблю тебя!
В машине беспрестанно переключаю радиостанции, пытаясь найти хоть что-то стоящее. Уже по второму кругу. По третьему.
– Оставь в покое приемник. Убери руки, – возмущается подруга, ударяя по моим рукам. После включает первую попавшуюся станцию и снова кладет руки на руль.
Разговор двух радио ведущих. Что-то там про Новый год. Серьезно? Ребят, до него еще два с половиной месяца.
– За что ты хочешь убить его? – внезапно спрашивает она.
Не понимаю, о чем она. Удивленно смотрю на нее.
– Мой радиоприемник, – смеется она. Нет. Хохочет. Громко. И я тоже начинаю смеяться…
Как всегда, в дни тренировок, она сама довозит меня до дома. Всю дорогу мы болтаем о всякой ерунде.
Бессмысленные разговоры смогли отвлечь меня от дурных мыслей. Мне уже гораздо легче принять завтрашний разговор как факт и неизбежность. Хоть я и по-прежнему боюсь этого человека, понимаю, если обстоятельства таким образом складывается в моей жизни, значит так и должно быть…
Я ужинаю в одиночестве. Мамы опять нет дома. Может, мне устроить вечеринку? И как только эта мысль возникает в моей голове, мой мозг сразу же его отвергает. Не хватало еще затем убирать за всеми, находить мусор даже там, где он не может быть, считать убытки, разгребая сломанную мебель, антиквариат (да, было у моего отца такое хобби), посуду и еще что-нибудь из тех вещей, название которых я не знаю. Я ведь не стала ничего менять, переехав сюда. Пусть остается так, как есть – решила я тогда. Отец был бы рад, наверное. И чего я так пекусь о нем? Он же умер, он даже и не любил меня, наверное. Может, когда-нибудь сделаю перестановку, перекрашу стены там, интерьерчик сделаю более уютным. Но пока пусть будет так же.
Пишу чертов конспект уже левой рукой, так как моя правая скорее умерла, чем просто устала. Образовавшаяся красная вмятина никак не хочет исчезнуть с моего указательного пальца, я уже и терла это место раз десять, но никаких изменений. Дописываю – благо, я научилась писать левой, правда, не так плавно и красиво, пусть медленно, но всё же эффективнее, чем просто не писать. Сегодня мои пальцы не в состоянии что-то печатать на ноутбуке: руки застыли, пальцы не разомкнуть, словно превратились в нечто, напоминающее горбатого старика. Я ничего не успеваю учить. Спорим, даже если выучу, этот Игорь Константинович меня завалит? Хотя обычно я всегда всё учу.
Укладываюсь спать. Однако не сразу удается заснуть: мысли о завтрашнем дне не дают покоя. А еще вспоминаю тот факт, что я зря вчера сидела полночи