представляя именно его создателем державы. В подобной роли этот князь фигурирует, например, у Николая Ермоловича, для которого православный правитель, пользующейся поддержкой новогородцев и пинчан, был удобнее, в качестве зачинателя государства, чем появившийся в Новогородке, при смутных обстоятельствах, Миндовг. Стоит отметить, что подобный взгляд на летописные события тех лет демонстрируют не только подобные Ермаловичу представители романтической историографии, склонные к творчеству в духе фолк-хистори, но и некоторые представители более строгой, академической науки.
Важную роль в становлении державы сыграл и вышеупомянутый Тройдень, являющийся, по мнению автора, выдающимся полководцем, чьи военные успехи помогали укрепиться продолжавшему формироваться ВКЛ.
Тройдень. Воображаемый портрет, XVI век.
Наконец, не стоит забывать о Гедимине, основателе одной из самых могущественных правящих династий Восточной Европы, при котором была чётко обозначена столица державы – Вильня, а славянские и балтские города более плотно сблизились в рамках государственного образования, начавшего походить на федерацию с достаточно широкой автономией субъектов, но однако же с ещё недостаточно развитым центральным аппаратом.
Гедемин. Воображаемый портрет, XVII век.
О том, был ли захват предками литовцев земель будущей Беларуси
Как известно, тезис о захвате земель Новогородского княжества литовским нобилем Миндовгом являлся популярной константой в советской историографии, а позднее, в рамках работ белорусского историка-романтика, Николая Ермоловича, был перевёрнут с ног на голову, в результате чего Миндовг превращался не в захватчика белорусских земель, действовавшего в интересах литовских феодалов, а в захватчика земель литовских феодалов, действовавшего в интересах новогородского боярства.
Следует отметить, что кроме работ Ермоловича, существовали и другие публикации об образовании ВКЛ, выводящие на первый план именно славянский (читай: белорусский) фактор. Речь тут о работах историка-эмигранта П. Урбана, который продемонстрировал белорусским (и не только) любителям истории уж совсем дикий, с точки зрения академической науки, концепт литовцев-лютичей, пригодный для использования в рамках художественной литературы, но мало подходящий для реконструкции реальных процессов образования ВКЛ. Однако именно труды Николая Ермоловича стали откровением для белорусских любителей истории и заронили зерно, выросшее потом в целое крупное дерево современного литвинизма. О явлении литвинизма, к слову, будет подробно рассказано в следующих главах.
Но как же было на самом деле и что захватил литовский правитель? Простой и короткий ответ, на данную «дилемму Миндовга» будет звучать так: учёным достоверно неизвестно, как Миндовг оказался в Новогородке. Поэтому, когда вы читаете категорические утверждения