осылки, отправлял бандероли. А иногда даже получал открытки и журналы из далёкой Африки. Но как раз сегодня у Мяка начался отпуск.
Мяк проснулся с восходом солнца в своей каюте. Из-за этих слов может показаться, что Мяк живёт на корабле. Но нет, он жил в обычном доме. Просто очень любил море. И мечтал стать моряком. Поэтому свой дом он построил в форме корабля. Комнату Мяк называл каютой, пол – палубой, а окно – иллюминатором. Надо сказать, что дедушка Мяка был настоящим морским котиком. А любовь к морю, как всем известно, передаётся только от бабушек и дедушек.
Мяк позавтракал овсяной кашей и отправился на камбуз (то есть кухню) мыть тарелку. Мама кошка всегда учила его мыть тарелку сразу после еды, особенно если это тарелка из-под овсяной каши. Мама кошка не разделяла любовь к морю, но с детства приучала Мяка к порядку.
Итак, Мяк отправился мыть тарелку.
Но не тут-то было!
Он открыл кран. Ничего не произошло. Воды в кране не было. Хорошо, что Мяк был котом и мог умыться лапой. Но вот грязную тарелку нужно было мыть водой. И немедленно. Мяк всегда был страшным чистюлей. Он принял решение идти за водой на водоём.
Мяк взял своё самое красивое ведро (красное в белый горошек) и пошёл на Енотовидную реку.
Река называлась так потому, что с высоты птичьего полёта была похожа на енота с длинным-предлинным хвостом. Уже никто и не помнил, какая птица это всем рассказала, но название прижилось. На самом деле в их лесу еноты никогда не водились. И никто не знал, как они по-настоящему выглядят. Но та самая птица утверждала, что еноты выглядят точь-в-точь так, как эта река.
У реки кто-то даже поставил столбик и приколотил на него табличку с надписью:
А на обратной стороне кто-то другой мелом написал:
Чтобы добраться до реки, нужно было сначала пройти по Центрозверской улице, в конце которой находилась Высокая гора. А за этой самой горой и протекала Енотовидная речка.
Мяк шёл по улице прогулочным шагом, иногда размахивая ведром.
– А-а-а-а-а-а! – прервал тишину чей-то громкий крик.
Мяк вздрогнул и остановился.
– А-а-а-а-а-а! – снова раздалось со стороны Высокой горы.
Прямо на Мяка с бешеной скоростью нёсся дикобраз Йорик.
Мяк отпрыгнул в сторону, чтобы не угодить в иголки.
– А-а-а! – в этот раз уже потише крикнул дикобраз.
– Да чего ты кричишь? Всех разбудишь!
– Там всё пропало! Всё! – поравнявшись с Мяком, крикнул Йорик ему в самое ухо.
– Да что пропало?
– Река! Река пропала! Вся! А мне мыться надо! Суббота – банный день!
– Бедный, бедный Йорик! – сказал Мяк. – Не придумывай. Сейчас мы развернёмся и вместе пойдём на реку. Вот увидишь – она там же, где и была. Я как раз иду туда за водой, – Мяк показал лапой на своё пустое ведро.
– Кот с пустыми вёдрами – к огорчению. Примета такая.
– Да ну тебя! Что ты за животное такое! То примета у него, то река пропала. Пойдём быстрее!
Мяк ускорил шаг. Йорик семенил рядом на своих коротеньких лапках.
– Сейчас увидишь, – приговаривал Йорик, когда они поднимались по склону Высокой горы. – Вот сейчас. Скоро.
– Жду не дождусь, – вздохнул Мяк, взглянув на своё красивое красное ведро и вспомнив про грязную тарелку.
– Смотри! – крикнул Йорик, как только они поднялись на самую вершину горы. – Что я говорил?
Мяк посмотрел вниз и не поверил своим глазам. Там, где всегда была Енотовидная река, сейчас было сухо.
– Не может быть! Это как это так? – выпалил Мяк и вприпрыжку бросился к месту, где всегда была река.
Он бежал со всех ног и выпучив глаза и поэтому совсем не заметил свинью, которая спала в луже на склоне горы.
– Что за свинья! – крикнул Мяк, запнувшись об одно из свинских копыт, и покатился с горы.
В отличие от Мяка, у второго героя сегодняшней истории день задался. Но это только на первый взгляд.
Ниро Хрюльф (для друзей просто Хрюльф) был свиньёй. Он, как и все остальные герои этой истории, жил в Зелёном лесу.
Такая фамилия досталась ему от предков – африканских вислоухих кабанов.
Больше от них Хрюльфу ничего не досталось, поэтому жил он в шалаше на склоне Высокой горы. Рядом с шалашом была яма, в которую по случаю дождя всегда набиралась вода. В получившейся луже Хрюльф и проводил основную часть своего свободного времени.
В свободное от свободного времени время Хрюльф очень любил слагать стихи. У него был явный талант к стихосложению. Например, сегодня, лёжа в луже у своего шалаша, он сочинил такие строки:
Как хорошо, что я – свинья! Ведь счастье быть свиньёй! Любуюсь я и тем и сем – Рекою и горой!
Хочу – валяюсь в луже я, Хочу – ромашки рву!
Я