p>
Фокус зеркала
Бездна
______________________________
ХРОНИКИ ЦИКЛА
Власть лабиринта
Степной принц. Книга 1. Горечь победы
Степной принц. Книга 2. Аксиома Шекспира
СТЕПНОЙ ПРИНЦ
КНИГА 2. АКСИОМА ШЕКСПИРА
Глава 1
Охотники за головами
Острый камень больно врезался в плечо. Баюр краем глаза хоть и успел приметить место помягче, где земля с песком и успевшими пробиться пучками травы, но чуток промахнулся и со всего маху приложился знатно. Хорошо, голову уберёг. Правой рукой он крепко прижимал к себе Фатиму. Может, чересчур крепко, ибо когда он обхватил её плечи и притиснул к своему боку, она по-кошачьи пискнула. Но иначе они не стали бы монолитным целым, чтобы единым рывком вместе опрокинуться на спину за мгновение до выстрела. Эта дурёха так и стояла бы, таращась на дула, наставленные на неё, «отдавая жизнь за любимого»… Зачем её отдавать-то? Её надо сохранить для любимого!
Он немедленно встрепенулся. Не время для сантиментов.
– Ты как? Жива?
Девчонка даже не шелохнулась. В глазах потемнело, промелькнуло убийственное, непоправимое: не уберёг!!! Рука взметнулась к её лицу, похлопала по щеке и уловила у носа слабое дыхание. Уфф!!! Быстро осмотрел – крови нигде нет! Обморок. Шок. Видно, настолько была готова умереть, что при звуках выстрелов тело поверило в свою гибель и отключило сознание.
Схватив в охапку обмякшую, как тряпичная кукла, Фатиму, согнувшись в три погибели, чтобы снизу не заметили, Баюр рванулся по склону, противоположному дороге, к кустам. Надо уйти как можно дальше от этого места, спрятаться. «Трупы», наверняка, будут искать и прочёсывать всё вокруг. Вон уже слышно, как сипаи карабкаются на кручу (хорошо, что с их стороны она малопригодна для восхождения, иначе «убитым» точно бы не улизнуть), ругаются, соскальзывая, ухватиться почти не за что: торчащие прошлогодние бустылы крошатся в руках, а камни скатываются вниз. Об этом можно догадаться по тому, как их костерят оставшиеся на дороге.
Баюр петлял среди редких валунов и ветвей шиповника, ежевичника, облепихи, жестоко жалея, что те не успели одеться густой зеленью, просвечивают, заразы. Значит, надо бежать дальше. Девчонка не приходила в себя, и он боялся расцарапать её о колючки, растрясти или ненароком зацепить какой-нибудь уступ. Хорошо хоть здесь горы пока невысоки и нет снега, выдающего следы, а вешнее солнце прожарило землю до твёрдой корки, не хранящей отпечатков ног. Если бы по сырой земле – совсем беда, сипаи бы шли как по нитке. Упав за камень (не такие уж они здесь большие), он оглянулся. Вот показался один воитель, помог взобраться второму, растерянно оглядывают площадку. Сейчас кинутся искать по кустам. Надо сматываться отсюда скорей.
Фатима застонала. Только бы не завизжала от испуга, когда очнётся. За женщинами такой грех водится. Он обхватил её поудобнее, пригнулся и поволок дальше, догадываясь, что со стороны, верно, выглядит очень смешно. Главное, чтобы не нашлось, кому глядеть со стороны. Пока, благодарение богу, вокруг не было ни души, да и за спиной ни топота, ни говора и вообще ничего слышно не было.
И вдруг увидел краем глаза осторожно пробирающегося наперевес с ружьём сипая слева от себя саженях в трёх. К счастью, не вояка его первым заметил. Выбирать укрытие времени не было, да и выбора особенного тоже. Он засунул девчонку поглубже в ближайший куст, забросал сухими листьями и травой и, прежде чем упасть за камень в двух шагах, успел мазнуть взглядом по её лицу. Круглые от страха зелёные глазищи, не мигая, глядели на него. По спине пробежал озноб: сейчас заорёт! Баюр приложил палец к губам и нырнул под камень. Рукой разгрёб слежавшиеся листья и прошлогоднюю траву, какой-то сухостой, наметённый ветром и застрявший у валуна, зарылся в них. Надежды на такой хлипкий заслон было мало. Это вам не стог, в который закопался – и нет тебя. Он замер, чтоб ни движением, ни шорохом не привлечь внимания.
Сипай приближался.
Сквозь дырявое «одеяло» синие глаза ловили каждый шаг, каждый разворот охотника за головами, а рука держала ружьё наготове.
Солдат пристально под ноги не смотрел. Вытянув шею, он вглядывался в дальние тропинки, холмики, ложбинки, надеясь увидеть раненого русского, ковыляющего или свалившегося без сознания. Совсем избегнуть пули он не мог. С такого-то расстояния! Да ведь и упал же! Значит, ранен. Но как ему удалось подняться и успеть отбежать так далеко? Он задел рукавом куст, под которым ни жива ни мертва затаилась Фатима.
Баюр бросил палец на курок.
Сипай ойкнул и, плюнув на оцарапанные костяшки, стал растирать их другой рукой. При этом ни на минуту не прекращая ощупывать глазами местность далеко впереди.
– О! – сорвалось с его губ, и он бросился бегом. Споткнулся о пятку Баюра (что делать, целиком под камень не влез, как ни ужимался, с такими-то размерами!), но даже не посмотрел, обо что, решив, что камень или