желудок и исчезает противное посасывание под ложечкой. Он прямо-таки чувствовал, как сила возвращается в мышцы, и положение, в которое он попал по воле случая, уже не казалось ему таким уж безвыходным и непоправимым. Однако сытость пришла не в одиночестве, а прихватила с собой сообразительность. Она-то и заставила его челюсть остановиться и поперхнуться недопроглоченным куском.
Он на мгновение замер, прокручивая в голове осенившую его мысль, потом проглотил разжёванное, почему-то потерявшее вкус, и обратился к спине девчонки:
– Послушай, Фатима… – в ответ ни звука, только плечиком повела.
Он собрался с духом и выпалил:
– А ты часом не беременная?
Девчонка вскочила, как ужаленная, и испуганно уставилась на своего спасителя.
В принципе, ничего уж такого удивительного в этом не было. Вполне закономерный результат совместной жизни супругов. Но почему-то именно эта естественная причина была упущена из виду. А теперь поставила в тупик Баюра. Час от часу не легче.
– С чего ты взял? – впрочем, в голосе не было враждебности или обиды на подозрение. Скорее… заинтересованность.
– Ну… так… – замялся волхв, увиливая от прямого ответа. – Просто предположил.
Позеленевшее от недомогания личико по мере складывающихся в голове сопоставлений принялось линять. Для начала побелело, потом позволило заалеть щёчкам и, наконец, вспыхнуть в глазах радости.
– Ты думаешь, у меня будет от него ребёнок? – кажется, Фатима сама не верила в своё счастье. Сцепила ладони на животе, словно боялась, что дитяти вот-вот выпрыгнет и убежит.
Вот она, неопытность, вздохнул волхв. Другая бы на её месте расстроилась: куда она одна, без мужа, с ребёнком на руках. А муж даже не в курсе, что оставил потомство. И вряд ли когда здесь появится. Он молча наблюдал, как Фатима подхватилась на ноги и захлопотала, щебеча себе под нос, как птичка. Свалившаяся с неба новость окрылила её и сыграла роль оздоровительной пилюли. Проворные руки аккуратно завернули оставшуюся еду, сунули Корпешу (другого его имени она не знала, но это даже хорошо, пусть всё будет по-старому), подобрали с песка халат, вытряхнули… Теперь она снова была той юркой и озорной стрекозой, которую он привык видеть.
Фатима, поглощённая своими мыслями, внезапно обернулась к Баюру с сияющим лицом и спросила:
– Как ты думаешь, Корпеш, родится мальчик или девочка? – но тут же сообразила, какую сморозила глупость, и смущённо потупилась, пылая стыдом по самые уши.
Вместо ответа (сделал вид, что не расслышал, чтобы дурёха ещё больше не сконфузилась) волхв подцепил её под мышки и взгромоздил на коня, огляделся: хм, молодец, всё собрала, никаких признаков их стоянки, даже придирчивому глазу зацепиться не за что. Может, Чокан организовал ей уроки на дому – как разведчику не оставлять следов? Запрыгнул в седло и потрусил обратно в город, откуда выехал ночью.
***
В пещере