Это древние истины, Ваше Величество! Разве вы не слышали их?!
Король резко зашагал вокруг Роланда… обошёл его… встал перед ним, вперяясь в него негодующим, полным ярости, взглядом… и прошипел голосом полным яда, гнева и угрозы:
– И ты смеешь озвучивать христианскому королю… эти наветы древних еретиков?! Мне?! Мне, тому… кому сам Господь дал в руки ветви власти над народами и племенами, вместе с христианскими истинами Евангелия?! Да ты сумасшедший?! Я тебя… уничтожу… как уничтожил ту самую фаворитку…
Король осёкся на последнем, высказанном им… поняв, что своими чувствами и вырвавшимися словами выдал, то, что не хотел говорить и открывать.
Роланд, вдруг почувствовал ослабления своего внутреннего напряжения, вызванного разговором с Людовигом – он ощутил необыкновенную лёгкость своего состояния, какое часто наступало у него перед выступлением на турнирах и когда он своим взглядом, оценивал силу своего будущего соперника. Он, вздохнув полной грудью опьяняющие благовония королевского шатрового пространства, отреагировал:
– Ах вот как! Вот как переживает «позор» христианский король! Он умиляется… убийствами! Убийствами даже его бывших возлюбленных! Теперь, мне не удивительно – почему на меня было столько покушений в этом «походе» к Ретре! Оказывается, этих убийц подослал сам кесарь, ставленник Господня! Я коннетабль Ордена Креста, Ваше Величества! Я убиваю врагов в битвах! Убиваю прямо и открыто! И все эти «подосланные» пали… Все! Правда добавлю, что не все пали… от моей руки! Мне помогли в этом… некие силы! Скажу больше – Я не просил их об этом… но всё же получил эту помощь! Получил. Господне рядом со мной, кесарь! Он защитил меня! И если так, то кто из нас более грешен?! Но… мне кажется, Вашему Величеству нужно долго замаливать те поступки, в коих он мне сегодня признался! Где ваш… аббат Просетус? Тоже убит?! Мне кажется, весь этот лагерь пропах зловониями интриг и убийств! Шлейф их… тянется очень далеко и во времени… и в пространстве. Я вижу, что Крест, которым увенчан и ваш трон, Кесарь, и мой плащ – не спасает его носителей ни от покушений, ни от искушений!
Его Величество Людовиг 2 Немецкий сморщился, и его лицо стало похоже на высушенный грецкий орех… Король явно изпытал муки… меж несколькими решениями, кои должны были подвести итог этой встрече… Король, в находясь метаниях ума, взглянул на графа Дьюфера и тот, расценил этот взгляд, как прямой призыв к действию – его рука потянулась к рыцарскому кинжалу, висевшему на его боку, под накидкой плаща. Но король, поняв начало этого движения, вдруг, резко остановил его словами:
– Граф Дьюфер… оставьте нас! Оставьте… нам надо поговорить с глазу на глаз, с бароном Мериндорфом. Мы… немного погорячились… оба!.. Так бывает… и со мной и… с молодым бароном Мериндорфом. И… нам надо поговорить сейчас наедине. Проследите, граф, чтобы никто не мог слышать нас! Никто, граф! И вы граф, не должны слышать наш разговор! Вы поняли меня?!