аппендикс, спрашивает:
– Скажите, за что Вы так не любите марксизм?
Я теряюсь, поскольку никак не ожидал, что разбор моего урока проверяющий начнет именно с такого вопроса.
– Простите, о чем Вы спросили?
– За что Вы не любите марксизм? – повторяет Елена Ивановна.
За пару секунд я мысленно прокручиваю в уме весь урок. Как она догадалась? Ведь я не сказал о Марксе ни одного плохого слова, а о Ленине и большевиках тем более. Казалось бы, обошел все ямы и ловушки. К тому же за окном «перестройка», и любить марксизм уже никто не обязан. Хотя впереди нас, выпускников, еще ждет экзамен по марксизму-ленинизму, на котором тебя могут легко завалить. Было бы желание!
Смотрю на проверяющую и неожиданно для самого себя отвечаю:
– А за что его любить? Вон сколько людей погибло!
Это я о репрессиях, которые унесли жизни миллионов людей. Как я на такое решился? Видимо, без сборника «Вехи» все же не обошлось. Ответил и сам же своего ответа испугался.
Но Елена Ивановна – старый большевик, которого так просто голыми руками не возьмешь. Не зря поэт предлагал делать из них гвозди, «не было б в мире крепче гвоздей». Поэтому, по-прежнему не отрываясь от своей тетради, она спрашивает:
– Но ведь они мешали строить социализм, не правда ли?
Что я на это ответил, не помню. Поскольку услышанное и, особенно, как спокойно и без тени сомнения это было произнесено, меня потрясло настолько, что прошло уже больше тридцати лет, а я помню.
С тех пор все, что заканчивается на «изм», стало для меня сродни идолам, в жертву которым в древности люди приносили других людей. Казалось бы, с тех пор столько воды утекло, а привычка осталась. Привычка делить мир на своих и чужих, друзей и врагов и никого не жалеть. Даже самих себя.
Может попробуем обойтись без «измов»?
22. Как для меня умер коммунизм?
Чтобы рассказать о том, как это произошло, я должен вернуться в памятный день 22 апреля 1988 года, когда мы с друзьями решили прийти на главную площадь города и возложить цветы к памятнику Ленину.
Для этого сначала, в пять часов утра, мы пришли на берег реки Вятки, на которой тогда начался ледоход, после чего поднялись по сонным улицам к Театральной площади и только тогда возложили цветы. Под Первый фортепианный концерт Чайковского, который накануне я специально записал на кассетный магнитофон.
Спустя час или два, на пути в институт, мне снова довелось проходить мимо этого памятника. Вдруг вижу, как рабочие сгребают наши цветы и бросают в мусорный бак, хотя они еще не успели завять. Зачем?
Это стало понятно вечером, когда по телевидению был показан репортаж с торжественной церемонии возложения цветов, и диктор чеканным голосом сообщил: «Сегодня, в десять часов утра, руководители области и города первыми возложили цветы к памятнику вождю мирового пролетариата». Первыми? Но это же неправда! Первыми были мы,