у этой бабки ничего нет? Плюс вряд ли она станет тратить силы на какую-то девчонку, даже ради того, чтобы насолить неизвестному ей ведьмаку. Попутно, при случае – конечно же. А целенаправленно – нет. Да и спрошу я с нее, случись что с моей приятельницей. Мы оба это знаем.
– Спасибо, – я протянул деньги Никитке, отряхивавшему руки. – Будь здоров.
– Зря, милая, зря. – Ведьма вернула банку на ее прежнее место. – Такого варенья ты больше нигде не сыщешь.
– Не сомневаюсь, – не удержался я от реплики. – Но ей не надо. Она на диете.
– А ты? – улыбки на лице ведьмы как не бывало, взгляд стал колючим, а черты лица резкими.
– А я сладкое не люблю. От него зубы болят.
Не знаю, ответила она мне что-то или нет. Я слушать не стал, забрался в салон машины, захлопнув за собой дверь, после чего Стас немедленно тронулся с места.
– Смолин, это что было? – осведомилась у меня Маринка. – А?
– Забота о твоем здоровье, – ответил я. – Сказано же – сладкое вредно. Плюс мало ли что там, в этой банке, внутри. Вдруг злобный ботулизм? Он в тебя ка-а-ак прыгнет!
– Саш, мозги мне не крути, – попросила соседка. – Ботулизм! Придумает тоже.
Нет там ботулизма в этой банке. Но есть какая-то другая дрянь, которая тебя если и не убьет, то жизнь испортит капитально. Может, неприятной хворью, может, еще чем. Но непременно.
Самое пакостное то, что раньше или позже эта бомба замедленного действия непременно взорвется. Продаст в один не слишком прекрасный день ничего не подозревающая Михайловна банку с этим вареньем кому-то из проезжающих мимо людей, те ее дома откроют, будут есть да нахваливать, а через какое-то время, когда на их головы посыплются несчастья, станут гадать, отчего оно так происходит. Может, даже кто-то из них скажет: «Нас словно кто-то проклял», не подозревая при этом, насколько недалек от истины.
А виновником всего этого, пусть и невольным, буду я. Это ведь мне ведьма хотела насвинячить. Интересно все же, кто ей из моих родичей по ведьмачьей линии так насолил, а? И чем.
– Саш! – Маринка перегнулась через сиденье и потеребила меня. – Ты вообще слушаешь?
– Пять секунд, – попросил я ее и показал телефон, который крайне своевременно дал о себе знать. – Сейчас отвечу на звонок и пообщаемся.
Носов. Интересно, чего ему надо? Впрочем, хорошо, что объявился, я бы его и сам сегодня попозже набрал.
– Александр, я себя не очень хорошо чувствую, – сразу, без приветствий, перешел к делу бизнесмен. – Приезжай немедленно. Да и еще кое о чем важном и неприятном пообщаться надо бы.
– Да и нет, – ответил я.
– Что «да» и что «нет»? – недовольно буркнул собеседник. – Будь любезен, выражайся яснее.
– То, что вы себя снова чувствуете так себе, – это нормально, – пояснил я.
– Ничего хорошего в этом не вижу.
– А я и не сказал «хорошо». Я сказал «нормально». У этих слов разные