Я его, часом, не знаю? Больно голос знакомый был.
Калинин коротко хохотнул, оценив двусмысленность фразы.
– Дурак! – возмутилась соседка, саданув его локтем в бок. – Саш, а возьми меня завтра с собой, а? Я тоже шашлыков хочу!
– Перебьешься, – даже не стараясь соблюдать хоть какую-то вежливость, ответил ей я. – К метро сходи, там недавно шашлычную открыли. Говорят, что неплохую.
Маринка насупилась и замолчала, глядя на дорогу, которая стелилась под шины произведения немецкого автопрома. Вот только меня не проведешь, не иначе как завтра она попробует сесть мне на хвост, когда я отправлюсь к Носову. И не удивлюсь, если она на самом деле узнала того, с кем я беседовал. Зрительная и слуховая память у Маринки были о-го-го, как и положено человеку ее профессии, голос же моего нанимателя она слышала совсем недавно, на пресс-конференции, которую тот устраивал в честь начала масштабного бизнес-проекта по отжатию имущества господина Белозерова.
Кстати, не удивлюсь, если под словосочетанием «обсудить еще кое-что неприятное» Носов имел в виду мой вчерашний визит к вышеупомянутому господину. Наверняка у него есть в доме конкурента глаза и уши, как без них? Бизнес – это не деньги, связи и возможности. Бизнес в первую очередь максимально полное владение информацией обо всем и обо всех, а уж после все остальное.
Но мне плевать на его недовольство. Не нравится – расходимся в разные стороны. Я вообще подобному раскладу только рад буду. Баба с возу – кобыле легче. Хотя завтра, конечно, к десяти часам вечера буду у него как штык. Вдруг Белозеров все же выполнит мое условие? Сомнительно, конечно, но мало ли?
Покупая рассаду, я не учел одного – ее же еще надо было поднять ко мне на этаж. Стас, само собой, ничем таким заниматься не собирался, он дождался, пока ящики переместятся из багажника на лавочку, бибикнул на прощание и умчался писать свои отчеты. На Маринку тоже рассчитывать не приходилось, она, изображая смертельную обиду, даже подъездную дверь мне подержать не пожелала.
– Тебе надо – ты и таскай, – злорадно сообщила мне звезда журналистики, показала язык, легко взбежала по лестнице вверх, а через секунду добавила: – Это, Смолин, тебя жизнь наказывает за то, что ты скрытный, хитрый и не желаешь идти друзьям навстречу! У нас еще и лифт поломался. Придется туда-сюда пешком ходить! Так и надо!
Скажу честно, эти походы по лестницам вверх и вниз меня окончательно вымотали. Вроде и тяжести в тех ящиках нет, но тем не менее.
– Все, – сообщил я Вавиле Силычу, ставя последний ящик на пол. – Дальше вы сами с этими растениями управляйтесь.
– Так о чем речь! – обрадованно заявил он. – Управимся! Да, братцы?
Штука в том, что, пока я подрабатывал грузчиком, в моей квартире собрались подъездные со всего дома. Первым появился Вавила, как видно углядевший то, что я нес домой, и понявший, что этот подарок для него со товарищи, а следом за ним подтянулись