сняло некую напряженность. В принципе, пребывание в армии избавило Максима от стеснительности, забитости, отчужденности, но в границах самой же армии. То есть не совсем избавило. А теперь началась прошлая, забытая и теперь совершенно новая, неизвестная жизнь. Так что волнения да сомнения копошились в голове у Максима. А воздействие коньяка их приглушало.
Максим стал более смелым, боевым…
– Если не секрет, сколько Вам лет, Аким Петрович? Уж больно умно Вы все так рассуждаете… Как ученый…
Аким Петрович был польщен таким точным определением его образованности и, не заметив сарказма в словах Максима, снял запотевшие очки, бережно протер их близлежащей салфеточкой. И со значением ответил:
– Да уж… Это не рассуждения. Это знания. Опыт. Правильное понимание основ бытия. А что до возраста? Это, отнюдь, не секрет. Мне, молодой человек, УЖЕ минуло 33 года. Возраст Иисуса Христа. И сколько пройдено дорог за эти прошедшие, пролетевшие годы…
Аким Петрович задумчиво посмотрел в окно, как будто за ним (за окном) пролетали вместе с деревьями его, прошедшие вечность назад, годы…
«Минуло 33 года… Стукнуло… Грохнуло… Навалилось неподъемной ношей… А выглядит старше. Видать уж очень много думает об умных вещах. УМНО ДУМАЕТ». Максим незаметно улыбнулся и поддельно удивившись, сказал:
– Неужели?! 33 года! А Вы выглядите гораздо моложе. Гораздо! Я бы и не подумал, что Вы обладатель столь солидного возраста.
– Ну так, молодой человек, в этом есть своя хитрость. Я, знаете ли, всегда правильно и трезво смотрю на мир.
«Правильно и трезво», – повторил про себя Максим, – «Слово „правильно“ уж совсем неправильно часто вылетает с его всегда трезвых (особенно сейчас) уст»
А тот вдохновенно продолжал:
– Я верю в политику нашей партии, не сомневаюсь в четкости госплана. Понимаю чаяния народа, всегда готов к труду, как говорится, и обороне. Упражняюсь… Да, да… Упражняюсь в игре в настольный теннис, не позволяю себе лишнего, часто гуляю на свежем воздухе, много изучаю литературы…
«Интересно, как это сообразуется между собой?… Госплан, народ и настольный теннис на свежем воздухе с газетой в руках?», – Максима позабавили такие сочетания, – «Мудрец наисолиднейшего, наипочтейнешего возраста Иисуса Христа, командующий дворниками на свежем воздухе с теннисной ракеткой в одной руке, с газетой „Правда“ в другой. И при этом не позволяющий себе есть торты (только курицу) и свято верящий в победу коммунизма. Удивительно гармоничная личность. С ясными помыслами.»
– Все так. По-другому не может быть. Дворниками командовать, знаете ли, не каждый и сможет. Нужен особый, философский склад ума. Понимающего политику партии…, – медленно выговорил Максим, пристально смотря на соседа по плацкарту, – Какому-то ветреному юнцу такое не под силу. Тут справится только обремененный годами мудрый старец…
…Аким Петрович взглянул на Максима, не понимая,