«Кого охраняете?!» – закричала она. Караульные были недовольны, что их разбудили. Размахивая прикладами, они пытались отогнать старуху. Но та не унималась: «Комиссар утек!» Чтобы не затеваться с погоней, практичные немцы просто подожгли поле. Намотали на палки тряпки, обмакнули их в канистру с бензином и подожгли.
Женька слушал с вытаращенными глазами. Но когда бабушка заканчивала, просил повторить снова. Он как будто сам видел, как в подсолнечнике заживо горел дед Алексей. При этом бабка казалась ему Бабой-Ягой. Хоть и недоросток, Женька был способен задаться вопросом: как русская старуха смогла объясниться с немцами? А повзрослев, отказывался понимать, зачем она вообще это сделала. Неужто так ненавидела?
10
Иван Захарович умер, когда Женьке исполнилось шесть с половиной лет. Ровно за месяц до Ивана Захаровича умер Иван Фролович. День в день. Во дворе это отозвалось горькой – видимо, посиделки всем надоели, – но, если вслушаться, уважительной к двум фронтовикам эпитафией: «Вместе воевали, вместе выпивали, вместе ушли».
Многие добавляли:
– В лучший мир!
По дороге на кладбище Женька ехал в кабине грузовика, оглядываясь на тех, кого посадили в кузове. Вряд ли он понимал, что происходит, но как только гроб опустили в могилу, прыгнул туда с ревом:
– Отдайте дедушку!
В последний миг Женьку, бившегося в истерике – первой, а потому беззащитной, – поймали за штаны, и он, сразу вдруг обессилев, повис над желтой ямой маленьким обмякшим кулем.
– Хорошее место досталась Ивану, – говорили соседи. – Песчаное.
Рассказ 3-й «Телеграмма Хрущева»
Всех их – маму, бабушку и дедушку – Женька помнил хорошо. А вот своего отца он не помнил вовсе. Родители разошлись рано.
Отец служил срочную службу артиллеристом на Камчатке. Не школьной, на которой обитал Женька, а настоящей: с гейзерами, медведями, большим и холодным в тех местах Тихим океаном. Демобилизовавшись, он приехал в Поселок в солдатской шинели с погонами младшего сержанта и в сапогах с подковками. А в руках – фанерный чемодан, в котором вместо вещей лежали сотни маминых писем.
Потом родился Женька.
Потом пожили вместе.
Потом – что-то сломалось.
1
В семье присутствовала одна вялая версия. Якобы – это Женькин отец, простой заводской фрезеровщик, потребовал, чтобы Женькина мама – без пяти минут с высшим образованием – бросила учебу в педагогическом институте. Потому-де и возник разлад: кто кому ровня?
В раннем детстве никто этот казус объяснить Женьке не мог. «А почему?» – спрашивал он маму. «А потому что не судьба», – дурашливо отговаривалась она. При этом Нина Алексеевна непременно добавляла: «А я давно это знала». Лишь выйдя в подростки, Женька попытался разобраться самостоятельно. Вернее, не разобраться – воспитанный в ультимативной несимпатии к отцу, он не сильно к тому стремился. Просто хотел сопоставить факты, которые мозолили