когда я выйду из больницы, – обиженно вздохнул Глеб.
Видно было, что он все же жалел, что расстается с ними. Из палаты Соня выходила, покусывая губы. Эскин молча взял ее за руку. Ему самому было неприятно на душе.
Они утешились вместе, как только пришли, так сразу легли в кровать. Соня сначала попросила сделать ей куннилингус. Эскин даже не предлагал ей сходить в ванную и принять душ.
За это время ее тело стало для него родным.
Он вошел в нее, но очень-очень медленно, как будто проникал в саму святыню, и Соня тут же задрожала как трепетная лань.
«Пусть он даже и не мой, – думал Эскин, – но он обязательно будет моим, когда я его омою своим семенем!»
И стоило ему только подумать об этом, как стремительный поток его семени заполнил все ее лоно.
– Ты знаешь, он все-таки сам порядочная дрянь, – говорила часом позже Соня, – помнишь, как он топором изрубил тебе всю мебель, и как болгаркой срезал дверь.
– Помню, – грустно улыбнулся Эскин, а сам подумал, почему все люди так часто оправдываются друг перед другом. Может потому что они и есть дряни, только дряни, чувствующие это?!
Глава 10. Как любовницы становятся женами
На следующее утро Эскин не пошел на занятия, а пошел с Соней в кино. Они сидели в полупустом зале на последнем ряду и целовались как влюбленные школьники.
– Ты знаешь, когда я был школьником, мне так хотелось поцеловаться с одной девушкой из нашего класса, но сделал я это только один раз в кинотеатре на последнем ряду, – прошептал Эскин.
– Да тише вы, – зашептала на них рядом сидящая старушка.
На большом экране какой-то мужчина тоже целовал какую-то женщину, но Эскин с Соней не смотрели фильма. Им просто было интересно целоваться и ни о чем не думать.
– Ну, вот, здесь и не поговоришь, – расстроено вздохнула Соня.
– Просто какие-то придурки! – довольно громко выразила свое возмущение старушка. Еще трое человек, сидящих в зале, обернулись на них и на старушку, но промолчали. На экране мужчина раздевал женщину.
– Бессовестная тварь! – крикнула старушка, оглядываясь на них.
– Да, потише, вы там! – крикнули старушке возмущенные зрители.
– Давай уйдем отсюда! – вздохнул Эскин. Соня кивнула ему головой и они вышли из кинотеатра. Солнце ярко светило им в глаза.
– Я хочу мороженого, – сказала Соня. Эскин купил ей в ближайшем ларьке мороженое, и они сели на лавочку в ближайшем сквере. Соня ела мороженое, а Эскин молчал. Он вроде бы ни о чем не думал, и в то же время беспокоился о своих частых прогулах в Академии.
– Ты знаешь, я очень боюсь, что меня выгонят из Академии и заберут в армию, – вздохнул Эскин.
– Дурачок, – усмехнулась Соня, – когда я рожу ребенка, тебя еще три года никто никуда не заберет! А потом я могу нарожать тебе столько детей, что ты вообще забудешь об армии!
Ее слова нисколько не обрадовали Эскина. Перспектива быть многодетным