уж на то пошло.
Гард бессилен против такого рода ударов, потому что противник внутри.
– Не спешите. – Похьянен сделал движение встать. – Я буду там, – показал на дверь комнаты отдыха.
Но Бёрье поднялся и покачал головой.
– Я в порядке. Просто нужно время свыкнуться с этим. Что ломать голову бесполезно и я все равно ничего не узнаю.
Похьянен открыл было рот, но снова захлопнул. Профессиональный опыт научил его не давать пустых обещаний.
– Вернетесь в Эльвбю? – спросил он. – Прямо сейчас?
– Задержусь здесь на некоторое время. Думаю, нужно все-таки организовать похороны.
Он поблагодарил Похьянена за уделенное время и вышел. Похьянен остался один на один с мертвецом.
Судмедэксперты не сентиментальны. Жаль людей, конечно, но человек человеку волк. И те, кто попадал Похьянену на стол, были тому самыми красноречивыми свидетелями. Расчлененные женщины и дети. Юные самоубийцы. Жертвы дорожных происшествий. Убийства, увечья, несчастные случаи – Похьянен уже не помнил, как она ощущается, скорбь. Сумел выработать к ней стойкий профессиональный иммунитет, который его жена принимала за цинизм. Только это и позволяло работать.
– Иначе как бы я все это выдержал? – оправдывался Похьянен перед трупом на стальном столе. – Если хочешь делать свое дело, нужно уметь держать дистанцию.
В то же время он знал, что какую-то частичку его покойник заберет с собой в могилу. И что выбери он, Похьянен, в жизни другую стезю, наверняка стал бы лучшим отцом и супругом.
– Самым обыкновенным хирургом. – Он прокашлялся. – Ну или не знаю… отоларингологом, что штампуют кохлеарные имплантаты на конвейере… Почему бы и нет?
Похьянен не имел привычки разговаривать с мертвецами, но здесь был особый случай. Он чувствовал злобу, с которой не мог совладать. На Швецию за то, что так обошлась с Бёрье после поединка в Катскилл-Маунтинс. И на собственных родственников за их отношение к Бёрье Стрёму, когда тот был самым обыкновенным парнем и еще не успел сделать блестящую боксерскую карьеру.
– Все, включая моего отца, – жаловался Похьянен покойнику. – Да и сам я, если уж на то пошло. Так что мешает мне, в таком случае, наплевать на срок давности? Помочь человеку – один раз, в виде исключения? Ничто не мешает. Мне ведь и самому недолго осталось.
Ребекка Мартинссон остановила машину возле своего дома. Выключила мотор, но продолжала сидеть, как будто не находила в себе сил подняться с места.
«Как я могла так устать? – спросила она себя. – Мне нужно провериться у врача. Зима, слава богу, закончилась. Некоторое время можно отдохнуть от уборки снега».
Снуррис в клетке поднялся на лапы. Захотел наружу – покружить по двору, ткнувшись носом в собственный зад. Ребекка подняла равнодушные глаза на дом, и он ответил ей таким же взглядом. Надо бы позвонить кому-нибудь насчет крыши, но не сегодня.
Итак, тетя Рагнхильд, мамина сводная сестра. И тетин брат Хенри, который умер на острове. И труп отца Бёрье Стрёма в морозильнике Хенри. Есть еще один брат, Улле Пеккари.