и ее рыже-каштановые волосы, которые особенно сильно блестели под вспышками камер. Кидаю ложку и наполовину пустой стаканчик в раковину. Устраиваюсь на кухонном островке.
– Да, – отвечаю я хриплым голосом, прижимая трубку к уху.
– Где ты была? Тебя все обыскались. Элайза устроила мне головомойку. Она думала, что ты прохлаждаешься с Итаном.
– Нет, мы расстались в вестибюле днем.
Она тяжело вздыхает.
– Что… что значит этот вздох?
– Ничего. С завтрашнего дня я официально работаю с тобой.
– Почему?
– Я на связи двадцать четыре на семь, любые вопросы через меня.
– Ответь на вопрос, Кара. Что с Итаном?
– С Итаном все по-прежнему, но я больше не его ассистент, – признается она, соблюдая деловой тон. – Можно продолжить?
Я молчу.
– Я должна иметь возможность связаться с тобой в любое время дня и ночи. Понимаешь?
– Да, как только я верну телефон.
– Элайза рассказала мне. Завтра с утра куплю новый, чтобы ты нас больше не подводила.
– Я не специально, просто потеряла счет времени.
– Лучше бы тебе его не терять, иначе это отразится на количестве нулей в наших счетах. Да и Элайзу лучше не злить – умные женщины очень не любят, когда их так нагло оставляют в дураках.
– Можно вопрос?
– Слушаю.
– Я тут подумала… Может, мне стоит сменить менеджера?
– Смотря чего именно ты хочешь. Если твоя цель – успешная карьера в Голливуде, то ты совершишь большую ошибку, разорвав контракт с Элайзой. Что бы там ни было, она лучшая в своем деле, пусть у нее и неприятный стиль. Ни у одного менеджера в Голливуде нет таких связей, как у Элайзы.
Ты совершенно не знаешь правил мира, в который попала. Никакая ты не звезда, ты просто неудачница!
Душа уносится куда-то далеко, пролетает над холмами и разноцветными огнями, минуя роскошные особняки, уносится в Мар-Висту, на Барри-авеню – улицу небольших семейных домиков, один из которых я знаю как свои пять пальцев. Через окно влетаю в спальню и под кроватью нахожу хлопья «Гиннес», но не дотягиваюсь до них. Спускаюсь в гостиную, где родители и Энн, как обычно по средам, играют в «Скрэббл» (выигрывает Энн) или в «Монополию» (тогда выигрывает мама). На кофейном столике у потертого кресла лежит «Планета Красной камелии» с рисунком пляжа Санта-Моника между кремовыми страницами.
– Пенни… Пенни!
Я потеряла нить разговора.
– Даже не верится, – шепчу я самой себе.
– Во что именно?
– Да во все.
– Напомнить завтрашнее расписание?
– Нет, не надо.
Я все равно не останусь знаменитой.
– Ладно, мне еще нужно поработать, – говорит Кара.
– Спасибо, – шепчу я в трубку.
– За что?
– Что помогаешь, что помнишь все и тратишь на меня время. Личное время.
– Это моя работа, Пенни. Я личный ассистент – у меня нет личного времени, как и права