было, само собой, большинство. По его мнению, только 5 % всех живущих на Земле занимаются своей жизнью, остальные – обслуживают чужие интересы. Из этих пяти процентов лишь пять процентов готовы стать учениками. И только пять процентов от этих пяти дойдут до конца. На чём основаны были вычисления и что было взято за основу этой теории, оставалось Фаусту не совсем понятным, поэтому он несколько скептически относился к формуле учителя. Хотя – некоторая доля истины здесь всё же была.
Занятый размышлениями, учёный не заметил, как надвинулись сумерки. Остановив лошадь, он привстал и огляделся. Его обступали только тёмные леса. Хотя… Неподалёку от опушки он заметил тусклый огонёк. Развернув повозку, учёный медленно тронулся в сторону света. Метров через пятьсот он остановился и спрыгнул на землю.
– Кто вы?
Голос из-за дерева возле дома был не особенно дружелюбным.
– Простите, я обычный путник. Я еду в Прагу из Трира…
– Поздновато для путешествий!
– Задумался, знаете ли, а время в мыслях летит незаметно…
– Вы кто?
Из тени выступила мужская фигура с фальшионом. Фауст уважительно качнул головой, глядя на оружие.
– Великолепный образец! Это у вас, я так понимаю, последняя модель?
– Я смотрю, вы разбираетесь в оружии?
– Немного, герр?..
– Ханс Шмидт.
– Очень приятно, Георг Фауст.
– Вы подвергаете себя опасности, герр Фауст. Лесная дорога опасна, особенно по ночам. Та короткая, к которой вы ехали, сейчас вообще заброшена. По рассказам, там орудует какая-то шайка. У нас сейчас очень неспокойно.
– Спокойствие – иллюзия тех, кто верит в смерть и не доверяет жизни.
Хозяин распахнул калитку и по-дружески протянул руку путнику.
– Простите, не понял? – удивлённо приподнял брови Ханс.
– Всё – иллюзии и страх тоже.
– У вас речь образованного человека!
– Я вырос в Баварии. Скажите, а нет ли поблизости какого-нибудь трактира или постоялого двора?
– Боюсь, он будет далековато отсюда. Вы можете остаться у меня, сегодня я один. Жена с детьми уехали к родственникам.
– Благодарю вас, герр Шмидт. Я вам заплачу за неудобства.
Хозяин распахнул обе створки ворот и загнал повозку во двор. Расседлав животное, мужчина отвёл его к корыту с водой.
– Хорошая кобыла, герр Фауст, а вот телега ужасна.
– Да, согласен с вами. Я купил её у одного несчастного француза.
– А-а-а…
– Да, он повредил себе спину, и я выручил бедолагу и его сына.
– Вы добрый человек, герр Фауст.
– Зовите меня Георг. А что есть доброта, уважаемый Ханс?
– Не знаю, Георг… Вы умный человек, это сразу видно, вы и скажите!
Мужчины вошли в дом, и хозяин закрыл дверь. Чистый уютный домишко являл собой образец немецкой аккуратности. Белоснежные занавески на окнах и кружевные салфетки на столе вызвали у Фауста невольную улыбку.
– А чем вы занимаетесь? – осведомился он у хозяина.
– Чем может заниматься человек с фамилией Шмидт?
– Ах,