Он покачал рога на руках. – Во, блин, здоровенные!
Чем больше Стасик наблюдал за Гаврохой, тем меньше понимал, что творится у того в голове. И эти рога зачем-то.
– А ты что-нибудь нашёл?
У Стасика появился шанс выплеснуть своё раздражение и сказать наконец, что Гавроха не даёт ему возможности что-то рассмотреть в этом мельтешении хлама и человеческих тел, но момент был тут же потерян. Гаврохино внимание уже было полностью приковано к гудящей толпе людей, которая собралась у небольшой палатки.
Они протиснулись поближе, чтобы рассмотреть, что происходит. В глубине палатки была оборудована фотостудия, на треноге стоял фотоаппарат – почти такой же, как и тот, стоящий теперь в убежище. Там молодой человек во фраке и цилиндре демонстрировал зевакам один из самых первых способов фотографирования. Всего за тысячу рублей можно было получить собственную фотографию на стекле, выполненную по давно устаревшей технологии – амбротипии. Желающих было много, нашлось даже несколько иностранных туристов. Судя по всему, дела у этого импровизированного ателье шли как нельзя лучше. Второй парень поливал прямоугольные стёкла какими-то реактивами, а девушка неподалёку предлагала купить какую-нибудь старую фототехнику, плёнку, чехлы и прочие мелочи.
У Стасика заныло внутри, не болезненно, но как-то уж очень тоскливо. Он даже машинально почесал грудь, но это что-то сидело глубоко. Умом Стасик не мог ухватить происходящее, когда подходил к лотку с фототехникой, перебирал детали. Девушка, стоящая за прилавком, что-то с улыбкой рассказывала ему, а он кивал и, кажется, даже что-то отвечал. Достав деревянную кассету с прямоугольным углублением, он показал её продавцу.
– Можно мне вот это?
Девушка оживилась ещё сильнее.
– О, у вас есть настолько старый фотоаппарат?
– Нет.
Стасик покраснел, не понимая, зачем соврал. Хотя, с другой стороны, фотоаппарат был не его. Технически всё верно. Бросив взгляд в толпу, куда несколько минут назад нырнул Гавроха, он продолжил:
– Это для друга, он собирает всякие штуки…
Живое лицо девушки мгновенно изменилось. Или же она хотела, чтобы Стасик заметил её разочарование.
– Ну, конкретно эта пластина не к каждой штуке подойдёт.
– Неважно.
У Стасика горело лицо, и он точно знал, что стоит красный как варёный рак.
– Что ж, отдам за пятьсот.
– Так дорого?! – выпалил Стасик и тут же неосознанно зажал рот рукой.
Девушка пожала печами.
– Вы сейчас, возможно, покупаете бесполезную для себя вещь, которая может быть очень важна для кого-то другого. Думаю, это оправдывает цену.
Говоря это, она упаковала пластину в пакетик и положила перед Стасиком.
Стасик даже не попытался торговаться. Весь рынок шумом и каким-то особым настроением вдруг навалился на него всем своим весом. Он торопливо достал деньги, положил на прилавок и, схватив пластину, постарался затеряться