останавливаться. Да и ночь оборотней закончилась, а я уже задолбался бегать с этим тяжеленным пулеметом. Надо найти оружие компактнее.
– Искренне надеюсь, что этот раз – последний, – сказал я. – Они ведь просто появились, Макс. Пушки и патроны. Сэту это не кажется подозрительным?
– Сам с ним разговаривай, что ты ко мне привязался. Я знаю, что все здесь – просто иллюзия, но какого дьявола я оказался ее частью?
– И это, детектив, правильный вопрос.
Расставив ноги, я бросил вниз недокуренную сырую сигару. Послышалось тихое шипение, спущенные штаны позволяли теплому ветру обдувать голени, я смотрел вдаль, пока стихали мысли в голове, а нутро покидала ставшая привычной тревога, будто бы принесенная мной из жизни и только обострившаяся из-за недавних событий. «И что дальше? Женюсь на Индире и нарожаю фантомов-детей? Надо выбираться отсюда!» С твердым намерением разгадать очередной суицидальный бэдтриповый ребус я дернул за пожелтевший край истончавшего рулона грубой туалетной бумаги, болтавшегося на длинном, ржавом гвозде. «А ну-ка вон от колодца! Попьете в Тауне, вот вам стимул побыстрее ноги переставлять!» – раздался крик Карла, прогонявшего загробных иммигрантов.
– Эй, Карл, есть еще бумага? – крикнул я из кабинки.
– В углу, тупица!
В углу стояло ржавое ведро, наполненное высохшими огрызками кукурузных початков.
Уолт на прицеле
Прогремел выстрел. Старик Карл решил потратить один патрон, чтобы сохранить побольше воды. Выстрелив в воздух, он держал дробовик наготове, пока последний из перепуганных путников не вернулся на дорогу. Я тогда выходил из душевой кабинки, и внезапный выстрел, раздавшийся после нескольких минут безмятежного созерцания красот природы и освежающего душа, напомнил, что тот прекрасный дикий мир населен еще и дикими обитателями.
– И кто у тебя тут вообще останавливается? – спросил я Карла, подбежав после выстрела к крыльцу с перекинутым через шею полотенцем.
– Торговцы, конечно, – ответил старик. – Тут деревень-то немало, а до Тауна путь неблизкий. Вот еще байкеры пожаловали. Для них ночь оборотней – считай охота.
Наконец-то опустив дробовик, он указал дымящимся дулом на припаркованные рядом с внедорожником Уолта мотоциклы.
– Что-то они не спешили идти охотиться.
– Да, тварей было слишком уж много. Клиентура, собственно говоря, имеется. Ты за меня не переживай, лучше за себя поволнуйся!
Большинству из спасенных нами хиппи, как и остальному «беззубому» народу, только предстояло выйти на свет божий.
– У меня тут не ночлежка! Выметайтесь к черту! – горланил старик Карл.
Держа на плече любимое ружье, он распахнул настежь двери гостиницы.
– Давай-давай! Будут зубы, будет и ночлег! А пока проваливайте!
Помятые лица, израненные тела – лохматое разноцветное племя, мучимое отходняками после выпивки и наркотиков, выползало наружу, неся с собой облако гостиничной духоты, которая рассеивалась на свежем