ревом тебя окружает судьба.
Друг твой, первый, кому ты поверил,
С кем веселилось сердце,
Чьи ладони – печально и грозно поющая книга, —
Друг твой лежит в гробу с разжатыми кулаками.
Вены его набиты черной свернувшейся кровью.
Прикрыт салфеткой гордый расклеванный гребень.
Космическая муть на дне зрачков.
ЕСТЬ В ТЕЛЕ ТИШИНЫ ПРОЗРАЧНЫЙ СЛИТОК
ПОСЛЕДНЕГО МОЛЧАНИЯ ЕГО.
4.
Шершавы бедра потаскух.
Философы учат жить.
В ломбардах пахнет бардаком.
Терапевты терпеть.
Тогда-то, поддавшись тоске,
Ты тоже придумал себе орла.
НАКОВАЛЬНЯ НА МОГИЛЕ КУЗНЕЦА.
ДАЖЕ НАКОВАЛЬНЯМ ПРИХОДИТ КОНЕЦ.
Дерево предательств, где на сучьях висят
Клятвы, поцелуи, тюремные башмаки.
ОН – НАСТРОЙЩИК РОЯЛЕЙ.
ЕМУ ПОДОЗРИТЕЛЕН ТВОЙ РОЯЛЬ.
Чучело человека охраняет груши,
Машет рукавами над вселенной сада,
Пляшет, как деревья, под дудку ветра.
Жить в интонациях прощанья.
Тот пункт, где истина конкретна.
Там, где за каждым гонит эхо
Пушистый, глупый пепелок…
Страшней изгнаний возвращенья.
5.
Курчавая овчина рыжих роз
Укрыла плечи дома: Бог с тобою,
Шальной, опальный ангел, побудивший
На блуд и воровство мое отродье!
Вернись и припади к коленям Бога,
Как сын к моим коленям припадает!
Отвергнутый повсюду, сын вернулся!
6.
Это с тобой, – ты бежишь, спотыкаешься,
бьешься в пыли.
То, что ты нес, разлилось, расплескалось на полпути.
Ты устал, ибо нес на плечах невесомость надежд.
Ты свободен. Твой полдень еще не весь вышел.
Полдень последней трети двадцатого века.
Слова твои – шелест ладони о перья любимой птицы,
Пейзажи, в которых грусть
Стала изысканным счастьем.
Поляны, которые ты любил,
Косят карлики в красных рубашках.
На вывеску гробовщиков
С восхищеньем глазеет старьевщик.
Подобием игральных карт
Сексом сцепленные собаки.
Киномонтаж, родившийся из систем кредита.
Ворота монастырей, заржавевшие от поцелуев.
Велосипедные мастерские, где велосипеды
Подвешены кверх тормашками, рули набок.
Горы хлеба земного за ломтик небесной булки.
Адюльтер государства с придворной Музой.
Поведенье гражданки Эвтерпы в постели тирана.
Мумии вождей съедает моль.
Моль отомстит за всех.
7.
Все заклинают поэзию
Держаться в стороне от политики,
Как будто между добром и злом
Уже