на 2,5—3 м произошла в первой половине Х в. К моменту посещения арабскими географами Дербента волны еще не успели разрушить стену, хотя затопили ее на протяжении 300 м. Вид стены, омываемой морем, неизбежно вызывал у пытливых арабских географов повышенный интерес к тому, каким образом построена столь мощная стена на такой большой глубине, и они, опросив местных жителей, создали гипотезы, не вполне соответствовавшие действительности, но отражавшие уровень знаний их времени.
Придя к такому выводу, мы сочли свою задачу выполненной и на рассвете следующего дня покинули Дербент.
Каспий, климат и Хазария
Теперь у нас появились данные, для того чтобы заполнить «белое пятно» нашей историко-климатической схемы – промежуток между VI и XIII вв. За это время Каспийское море поднималось два раза: в X в. на 3 м и в XIII – XIV – на 10 м. Оба поднятия соответствовали изменению направления движения циклонов и, следовательно, должны были отразиться на судьбах европейских и азиатских народов. Действительно, X век – это расцвет мореплавания викингов. С необычной легкостью, невозможной ни в какие другие эпохи, норманны осваивают Исландию, побережье Гренландии, которую они в 986 г. назвали «Зеленой страной», и Ньюфаундленд [96]. А в это самое время, также неорганизованно и стихийно, идет выселение кочевых племен из сухих степей современной территории Казахстана на юг и на запад. Карлуки в середине X в. переселяются из Прибалхашья в Фергану, Кашгар и современный Южный Таджикистан [46]. Печенеги покидают берега Аральского моря еще в конце IX в. и уходят в южное Приднепровье [40, с. 132]; за ними следуют торки, или гузы, распространившиеся между Волгой и Уралом. Это выселение не очень большого масштаба, но оно показательно своим совпадением с также небольшим изменением уровня Каспия, что подтверждает правильность принятой нами гипотезы. Но нет оснований связывать эти передвижения с крупными политическими событиями, потому что в то же самое время на территории Восточной Монголии, лежащей за пределами действия атлантических циклонов, история уйгуров имела совсем иной оборот.
Уйгуры – интереснейший народ Центральной Азии. В середине IV в. они распространились из предгорий Наньшаня по всей Великой степи от Орхона до Иртыша. В отличие от жужаней и тюркютов уйгуры и родственные им племена были наиболее склонны к мирному труду скотоводов и к восприятию культуры иных народов. Вместе с тем они постоянно проявляли исключительное мужество, были искусны в стрельбе из лука и неожиданных набегах на соседей. Управлялись они не ханами, а выборными старейшинами, не стеснявшими их свободы. Однако при всех своих блестящих качествах уйгуры долгое время находились в подчинении у древних тюрок, которые «их силами геройствовали в пустынях севера» [14, т. I, с. 301], что не очень нравилось уйгурам. Несколько попыток освободиться, предпринятых уйгурами в VII в., окончились неудачей, но природа и время работали не на тюрок, а на них. Обильное увлажнение степи позволяло расширять площадь пастбищ и, следовательно, количество скота. В то время как тюрки добывали