что был так поглощен своими успехами. Ветви деревьев стягивали мой живот, ледяное дыхание ночи будоражило мои ноздри, листья, падающие мне на волосы, как стая птиц, умоляли меня бежать, чик-чирик… – Он запустил пальцы в волосы Брисеиды. – Я хотел предупредить отца, но было слишком поздно. – Он хлопнул в ладоши. – Там был Ольховый король. Мой отец не смог спасти меня. Меня отвели в проклятый замок, чтобы я отдал свою душу могиле его несчастной госпожи.
– Могиле?
– Его госпожа совершила ошибку, отдав ему свое сердце. Было время, когда Ольховый король слыл красивым, храбрым и доблестным рыцарем. Но его дикая натура всегда вела его на край света. Он забыл о своей красавице, чьи мечты о любви были разрушены, а тело и душа испарились в тумане теней. Рыцарь, вернувшись из Крестового похода, обнаружил последствия своей глупости и решил, что скоро умрет от горя. Но человек не умирает от глупости. Он просто устремляется в пропасть. Так и случилось. С тех пор он тщетно пытается украсить алтарь своей госпожи детскими душами, чтобы вернуть свою мечту, утраченную навсегда.
– И ты все еще там, в его призрачном замке? – оборонительно спросил Леонель.
Теобальд проигнорировал его.
– Ольховый король скользит сквозь пространство, не ведая ни надежды, ни времени. В его проклятых глазах, белых, как две соленые слезы, не отражается ничего, кроме падения Главнейшего. В то время как я, уже в том возрасте, сиял красками стремления. Вот как я от него сбежал.
– Падение кого?
Теобальд достал из кармана красный шнурок, обернутый вокруг своего рода железного йойо. С необычайной ловкостью он развязал узел и медленно опустил овальный предмет по шнуру, провозгласив при этом таинственным голосом:
– На протяжении четырех тысяч лет он падал в бездну. Он тонул в тенях и тумане, испуганный, Один, а за ним, в вечной ночи, Медленно опускались перья его крыльев.
– Главнейший из падших ангелов, Сатана, – прошептал один из мужчин, а остальные согласно закивали.
– Падение Ольхового короля – ничто по сравнению с падением дьявола. Я все еще думаю, что каждое падение причиняет боль.
Брисеида изучала Теобальда, не зная, за кем из собеседников наблюдать.
– Не стоит устраивать такие разговоры, – пробормотал Уливе, кивая. – Если бы твой отец услышал, что ты такое говоришь, он не был бы доволен.
– Надо называть вещи своими именами, – возразил Теобальд, снова усаживаясь на стул. – И история должна быть рассказана, чтобы рыцари приходили спасать благородных людей. Разве это не так, мессир д’Имбер из Арагона, служитель Ордена Дракона?
Прислонившись к стойке, Энндал, одетый в серую рубашку до колен, уклончиво ответил «да».
– Пойдете ли вы охотиться на вуивра после турниров? – нетерпеливо спросил человек в бархате.
– Он только этого и ждет! – воскликнул Теобальд.
– Вы же тот рыцарь, которого его милость ждет уже два дня, – продолжал Уливе, словно его осенило откровение.
– Несомненно, так и есть, –