и дьяволе?
– Всемогущий Отец – не химера, – проговорил Энндал.
– И дьявол, полагаю, тоже? Однако все монстры, с которыми ты сражаешься уже более двадцати лет, находятся на его службе. Так что же, дьявол и Цитадель – это одно и то же?
Энндал молчал.
– Нет, нет, это не одно и то же, – сказал он наконец.
– Точно? Вспомни уверенность, от которой Менгу пришлось избавиться дома. Не понимаю, почему сейчас все должно быть иначе.
– Оставь его в покое с его богом и дьяволом, Лиз, – сказал Леонель. – Здесь ходят легенды об Ольховом короле и вуивре. Но меня больше интересует Орден Дракона и твои двадцатилетние поиски, Энндал.
– Я последовал совету старика. Я сказал вам немного, но я не лгал вам, – прошептал Энндал. – Я всегда был честен с вами.
– Разумеется, – решительно заключил Менг, принимая его сторону. – Искренность – самая важная из пяти великих добродетелей. Я не потерплю, чтобы мной руководил человек, которому чуждо это качество.
Энндал лишь сдержанно кивнул и отстраненно добавил:
– Если вы не услышали какую-то информацию, то скорее всего потому, что вы не были готовы ее услышать.
– Звучит как-то слишком просто, тебе не кажется?
– Леонель, мы уже наслушались тебя, – повысил голос Менг.
– А этот Бодуэн Эбрар, – спросила Лиз, – ты никогда о нем не слышал? Как думаешь, правду ли сказал Теобальд. Он действительно выиграл все эти награды?
– Его имя мне известно. У него действительно репутация хорошего соперника.
В дверь постучали. Менг широко раскрыл ее.
– Для ваших вещей и сумок, как вы и просили, – ворчала Менина, протягивая ему ведро с серой водой.
Она с завистью посмотрела на свою кровать.
– Здесь только одна кровать, – заметил Менг, поймав ее взгляд.
– И что? Мы впятером укладываемся здесь каждый вечер, так что вам придется немного потесниться!
– Я не уверен, что мне нравится весь этот фарс, поскольку я не знаю, кто его дядя, – признался Энндал, пока они отмывали свои личные вещи. – Кто-то узнает об этом, особенно если все рыцарство в регионе отправится на турниры. Нас обвинят в том, что мы воспользовались слабостью Теобальда.
Леонель усмехнулся:
– Его слабостью? Мне показалось, что он очень хорошо знает, что делает. У этого парня извращенный ум – это факт, но я не думаю, что он слаб.
– Как вы думаете, он архетип? – спросил Оанко, высыпая содержимое своей сумки на пол.
Сначала он пытался вытащить только испачканные травы и утварь, но все так перемешалось в его большой кожаной сумке, что он в конце концов сдался.
– Его рассказ об Ольховом короле, который заточает юные души в своем замке, как это делает Цитадель со своими студентами…
– Это определенно местная версия истории Цитадели, – согласился Менг. – Мы постараемся узнать больше. Неужели ты никогда не слышал ее, Энндал?
– Легенды очень локализованы в моем времени. Я уже говорил, что никогда раньше не бывал в Каркасоне.
– Не