встретимся у Чистых прудов, – решил Павел. – Через час.
Вода в ванной течь перестала.
– Ксения, – позвал он, подойдя к двери. – Мне нужно отъехать по делам.
Жена, закутанная в махровое полотенце, приоткрыла дверь, грустно и понимающе кивнула. Ей не нравилось, что он уезжает от нее в выходные. Это ни одной жене не нравится.
– Надолго?
– Надеюсь, что нет.
У него замечательная жена, никогда не мучает его вопросами.
Павел чмокнул ее в нос и виновато улыбнулся.
У него замечательная жена. Он почти не уделяет ей внимания, а она ни разу его в этом не упрекнула.
Он успел одеться и уйти до того, как она вышла из ванной.
Времени до встречи было больше чем достаточно, и он пошел пешком. Субботний город был почти пуст, немного людей и мало машин. Пахло свежестью и еще чем-то приятным, сиренью, наверное.
Юлий красотам природы радоваться не умел, умела бабушка, но ее давно не было в живых.
Доставляет ли Ксении радость пребывание на природе, Павел не знал. Если доставляет, нужно купить или построить загородный дом. Жена ничего от него не требует, но это не означает, что он может о ней не заботиться.
Он старался идти медленно, но все равно пришел на десять минут раньше. Постоял, глядя на вход в метро, подосадовал, что не обговорил конкретное место встречи, и увидел мать. Она появилась откуда-то сбоку. Наверное, приехала на такси.
Мать никогда не была красавицей. Невысокая и полная, она напоминала бы шарик, если бы не умело подобранная одежда и что-то еще, выдававшее в ней иностранку. Мать долго жила за границей.
Синеватые седые волосы коротко пострижены. Когда Павел видел ее в прошлый раз, волосы были пепельные.
Дать ей ее шестьдесят было невозможно. Гладкое, без морщин лицо, легкая, несмотря на полноту, походка.
Мать начала озираться, Павел неохотно к ней шагнул.
– Привет.
– Пашенька!
Он испугался, что она сейчас его обнимет, но она только всплеснула руками.
– Ты совсем взрослый!
– Я уже двадцать лет взрослый.
На самом деле он взрослый гораздо дольше. Он стал взрослым, когда узнал, что она собиралась отдать его в детский дом.
Метро впускало и выпускало пассажиров. Они стояли не в самом удачном месте, пешеходам приходилось их обходить.
– Пожалуйста, объясни, чего ты от меня хочешь, – вздохнул Павел.
Мать, вздохнув, молча тронулась в сторону пруда. Павел послушно пошел следом, радуясь, что она не пытается взять его под руку.
На бульваре народу почти не было. Он ожидал, что мать сядет на первую попавшуюся свободную лавку, но она пошла дальше, перед прудом свернула в кусты. За ними он увидел одинокую лавочку. Мать уселась, он остановился рядом.
– Ты здесь была?
С дорожки, по которой они шли, лавочку видно не было.
– Нет. – Она поерзала, перемещаясь в тень нависающей над лавкой сирени. – Но я люблю это место. И всегда любила. Я люблю Москву.
– Пожалуйста, скажи, чего ты хочешь. У меня мало времени.
Павел