дядю. Но Юлию было уже много лет!
Агата оторопело уставилась в открытое окно, не найдя, что на это сказать.
Ей всегда казалось, что людей нельзя убивать ни в каком возрасте.
Раньше Ксения не производила на Агату впечатление законченной дуры. Дурой ее считал Юлий Семенович.
– Юлий мог перепутать лекарство…
– Не мог! – отрезала Агата. – Он был пожилой, да. Но мозги у него были в полном порядке!
– Ты не представляешь, как я боюсь за Павла… – помолчав, пожаловалась Ксения.
– В каком смысле? – не поняла Агата. – Вы полагаете, кто-то собирается уничтожить всю семью?
Агата грустно улыбнулась. Показалось, что она сейчас скопировала Юлия Семеновича. Родственник вполне мог ответить Ксении так же. По нему часто нельзя было понять, шутит он или говорит серьезно.
– Почему ты зовешь меня на «вы»? Я кажусь тебе старой?
– Нет, конечно, – заверила Агата.
– Не говори так больше, это меня обижает, – Ксения помолчала. – Ты шутишь, а… Знаешь, сорок лет у мужчин опасный возраст. А тут такое…
– Павел хочет, чтобы убийца был найден. И я этого хочу.
– Господи, я тоже этого хочу! Но нельзя же доводить себя до инфаркта! – Она опять помолчала. – Нам нужно почаще с тобой встречаться, Агаточка. Мы ведь единственные родственники.
Они с Ксенией не были родственницами. Агата и Павлу-то была практически никем.
– Хочешь, в кафешку сходим?
– Сегодня не могу, – быстро отказалась Агата. – Договорилась встретиться с Антониной.
– А кто это?
– Подруга Юлия Семеныча. Мы с ней вместе были, когда… когда пришлось вскрывать дверь.
– А мне ты тогда даже не позвонила!
– У меня не было твоего телефона.
– Антонина что-то хочет рассказать тебе про Юлия?
– У нее ноутбук Юлия Семеныча, я хочу его забрать.
– Звони, когда будет время и желание. Я тебе всегда рада.
– Да, конечно, – согласно кивнула Агата и вежливо добавила: – Спасибо.
Времени до встречи с Антониной Александровной было еще много. Агата опять постояла у окна, пока солнце не скрылось за набежавшим облачком, потом посидела в кресле, просматривая социальные сети.
А потом сидела просто так, пытаясь восстановить в памяти все, о чем разговаривала с Юлием Семеновичем в последние дни.
Пыталась найти хоть что-то необычное, подозрительное и не смогла.
С бульвара Павел свернул в переулки, быстро пошел вдоль старых капитальных домов, радуясь, что прохожих мало и идти можно быстро. Злость постепенно уходила, минут через десять он начал дышать спокойно.
Возвращаться домой пешком не стал, повернул назад, к метро. Потом зачем-то взял влево и опять вышел к пруду, к тому месту, где оставил мать. Остановился у тротуара, отсюда лавочка, на которой мать сидела, была хорошо видна. На лавке обнималась молодая пара.
Павел достал сигарету, закурил. Сделав несколько затяжек, обернулся в поисках урны и прямо перед собой увидел надпись «Липка».
Урна