вступился за меня Елисеев. – Он стал мудрым, как седой старец.
Что-то я не понял, это ты к чему привёл такое сравнение? Намекаешь на мой возраст? Да, я зрелый пёс, но сединой ещё не пахнет. Ну ладно, каюсь, несколько седых шерстинок есть на морде, но так это капля в море. Нет, скорее всего он имел в виду, что теперь моя мудрость не знает границ.
Ну что ж, в таком случае спасибо за столь высокую оценку моего интеллектуального потенциала.
Вскоре мы уже стояли под дверью с золотой табличкой. Конечно, по понятным причинам я не мог прочитать её, но, думаю, несложно догадаться. Макс постучал и после того, как из кабинета прозвучало: «Войдите», открыл дверь и пропустил меня вперёд.
– Ба, кого я вижу? Трисон, ты ли это? – раскинув руки в стороны, заулыбался шеф.
– Ав, – тихонько подтвердил я.
Сан Саныч так резко встал из-за стола, что кресло откатилось назад и ударилось об стену.
– Ну здоров, герой. – Он подошёл ко мне и, несмотря на свой уже не столь юный возраст, по-молодецки присел и протянул руку. Я положил на неё лапу, он похлопал по ней другой ладонью и сказал: – Рад, я очень рад тебя видеть.
Хоть я уже устал от комплиментов, но услышать подобные слова от начальника отдела было до чёртиков приятно. Я даже заулыбался, широко разинув пасть, и на радостях вывалил язык.
– Я уверен, теперь ваше дело сдвинется с мёртвой точки. – Он посмотрел на Елисеева и кивнул на стул. – Чего стоишь? Присаживайся, в ногах правды нет.
– Я тоже на это надеюсь. – Тот закивал и занял место за рабочим столом.
Начальник снова перевёл взгляд на меня и, подмигнув, сказал:
– У меня для тебя подарочек есть. Пойдём угощу.
Подарочки я люблю. Да и кто их не любит? На радостях я завилял хвостом, но тут в наш разговор вмешался Елисеев, и моя радость рассеялась, как утренний туман.
– Сан Саныч, он не голодный.
А чего это ты за меня отвечаешь? Откуда тебе знать, голодный я или нет. Да от той крошечной горки корма, которую ты мне насыпал на завтрак, у меня во рту даже привкуса не осталось. Чтоб тебя дети твои так кормили. Хорошо хоть Саныч человек понятливый, он тут же одёрнул его.
– Макс, мы сами как-нибудь разберёмся.
Он встал и, махнув мне рукой, направился к шкафу, Я в нерешительности глянул на Елисеева, как-никак он мой напарник, без его команды я не могу принимать угощения, и, увидев на его лице одобрительную улыбку, пошёл за шефом.
– Товарищ начальник, ох и балуете же вы его, – с усмешкой бросил нам вслед Елисеев.
– А кого мне ещё баловать? – ответил тот. – Раньше у меня хоть коржики были, так дочка забрала их, а внуков у меня пока ещё нет.
Для тех, кто не в курсе, поясню: коржики – это собаки породы корги, которых его дочь отдавала ему на воспитание, пока ездила в командировку за границу.
Он открыл нижнюю дверцу шкафа и выудил оттуда прозрачный пакет, в котором красовалось аппетитное свиное ушко. При виде его у меня аж горло сдавило спазмом, и я судорожно сглотнул. Да простят меня хрюшки, но я обожаю это