Солнышко в банке. Елена Баракова

и слушала разговоры. Даже поправилась маленько.

      Наступил апрель. Мы вообще-то ждали, что весна начнётся в марте. Потому что март, как известно, первый весенний месяц. Но как бы ни так. Весна всё не начиналась и не начиналась. Наоборот – намело столько снегу, что в один из апрельских понедельников, пятого числа, мы не смогли открыть подъездную дверь. Обрадовались, конечно. Но не тут-то было. Мама подняла телефонную трубку. «Жжж-ж-жж-жжжж» и долгое «жжжжжж…». Это она набрала номер учительской 3-12-40. У нас телефонный диск жужжал громко-громко, когда из него вытаскивали палец, и он возвращался на место.

      – Нина Ивановна, здравствуйте! Это мама Алёны Смирновой беспокоит. Нет-нет, не заболела. Просто опоздает, мы сейчас откапываться будем. Да-да, завалило чуть ли не до окон. Полкласса не пришло? Ну, тогда ладно. Появимся, когда сможем выйти. И Вам хорошего дня!

      «На первый урок точно не успею», – радостно думала я, наблюдая в окно за неуверенными движениями дяди Вовы. Ноги дяди Вовы совершенно его не слушались. Он выбросит левую вперёд, а она уйдет вправо, увлекая за собой всё тело. Он понесет снег в кучу, а ноги остановятся, и содержимое лопаты плюхается опять на тропинку. Закончилось разгребание тем, что наш папа поднатужился, приоткрыл дверь плечом, пролез в образовавшуюся щель, отобрал у дяди Вовы лопату и отправил его проспаться. Через десять минут путь на улицу был свободен. В школу, садик и на работу мы прибыли почти без опозданий.