даже предложив поговорить с мистером Блэком тет-а-тет, они не смогут прийти с ним к общему знаменателю. Его сложные нравы и непоколебимые принципы сложно было оспаривать, сохраняя при этом спокойствие.
– На прошлой неделе, – вспомнила Лиззи, – он сказал, что я не вызываю у него впечатления порядочной девушки, так как возвращаюсь утром с ночной смены. Мерзавец!
– Может стоило сказать ему, что ты работаешь в круглосуточной закусочной?
– Я и начала, но он прервал мою речь, сказав, что ему не интересны мои оправдания. Урод!
Ноздри Лиззи расширились, лоб сморщился от угрюмых бровей.
– Лиз, он и другие ему подобные не стоят того, чтобы портить мыслями о них свою жизнь. Постарайся не думать. Забыть. – Кэрол самой не верилось в сказанное, но ей казалось, что это единственное, чем она могла бы утешить и утихомирить Элизабет.
– А ещё он сказал миссис Нэйбаум, чтобы она не ставила свой велосипед в вестибюль, – снова озлобленно стала говорить Лиззи. – Всегда можно было, а теперь, когда претензий к нему стало очень много, он решил всем насолить. Индюк!
– У меня тоже был велосипед, – вдруг сорвалось с языка у Кэрол.
– Ты тоже раньше каталась на велосипеде? Ты не рассказывала! – соседка сразу поменялась в лице и голосе. – Какого цвета велосипед? У кого он сейчас?
Кэрол быстро поменялась в лице. Она была в ярости на себя. Зачем она об этом сказала? Куда девались её принципы не вовлекать в своё прошлое Лиззи?
– Не помню. Разбила… Может по кофе?
Лиззи недоверчиво взглянула на собеседницу:
– Разбила?
– Какая разница? Это было давно. Кому нужен этот велосипед?! – Кэрол не переставала злиться на себя.
– Ты, кстати, никогда не рассказывала, как случилась та авария. Не на том ли велосипеде ты была тогда? – Лиззи всматривалась в глаза Кэролайн.
– Я не говорю об этом!
– Я не пойму. Ну почему?
– Потому что прошлое нужно оставлять в прошлом. Нечего ворошить его и говорить о вещах, которые мы не изменим, – сказала Кэрол.
– Ну мне-то ты можешь рассказать. Я же твоя подруга! – глаза юной Элизабет широко раскрылись с вопрошающим взглядом.
– Не могу.
– Почему?
– Не могу.
– Почему, чёрт возьми?
– Да потому, что я сама не знаю, как всё было! – голос Кэрол прозвучал как мушкетный выстрел в ущельях, отдавшим гулким эхом.
Кэролайн безмерно себя проклинала за то, что упомянула про велосипед, приведший к вопросам о несчастном случае. Она злилась на себя, укоряла себя за глупость. Больше всего на свете ей не хотелось обсуждать этот вопрос. Погружаясь в свои воспоминания, она медленно утопала в омуте уныния, где она отчётливо видела себя со стороны, но, где она ничего не могла для себя сделать.
Лицо Элизабет менялось соразмерно её эмоциям. Услышав такой неожиданный и звучный ответ, Лиззи молчала,