хояйству последнее время держаться на плаву. Совхоз столько уже задолжал, что не в состоянии расплатиться.
– Всё понятно, -подытожил тогда Дробнов, -нас давно уже всех продали с потрохами.
– Не надо, Василий Николавич! Не надо! -оборвал его директор.-Никто вас никому не продавал, и сейчас без вашего согласия ничего не решится.
– Но дело в том, -заявил о себе глава района Кузнецов, -что своими силами вам уже не удержать совхоз.
Выступил и представитель той компании, молодой мужчина. Обрисовал в радужном цвете перспективы, заверил, что никто не останется без работы и зарплаты.
– Чего призадумались, труженики вы мои?! -с пафосом обратился Рыков.-Преодолеем мы этот кризис. Не впервой нам неприступные крепости штурмовать.
– Оно, как говорится, где наше не пропадало, -поддержал директора Михеев.
Вот только бурных аплодисментов не последовало. Глаза людей выражали досаду и беспокойство, хотя в душе ещё теплилась надежда. Ведь многие из них отдали этому совхозу все свои силы, а у многих ещё их прародители стояли у истоков этого хозяйства. Высокую цену заплатили люди, чтобы поднять, довести до процветания этот совхоз.
Всего два года понадобилось арендаторам, чтобы от совхоза остались лишь воспоминания.
Дробнов тяжело, словно придавленный грузом воспоминаний, поднялся со стула.
– Подожди, Василий, не спеши, -остановил его Михеев-Тут дело такое. Оно, как говорится, Людмила моя хочет какой-то бизнес наладить.
– Торговлю, что ли? -прогудел Дробнов.-Так у вас есть свой магазин.
– Магазин магазином, будь он неладен. Одни хлопоты от этого магазина. Какой-то цех хочет открыть.
– Поздравляю! -не понимая, к чему клонит Михалыч, выпалил Василий.
Михеев засопел, потёр ладонью наморщенный лоб и произнёс:
– Отговаривал я её. К лешему весь этот бизнес, без него бы прожили. Из меня в этом деле помощник плохой. Так нет, и слушать не хочет. Вот только помощника ей бы надо. Я, как говорится, тебе ничего не предлагаю, но…
– Понял я тебя, Михалыч. Вот только я на эту роль не гожусь.
Михеев засопел ещё сильнее, и когда прощались, Василий ощутил дрожь в его руке.
Оказавшись за воротами дома Михеевых, Дробнов пробурчал:
– Всё по своим норам растащили, а теперь жить учат.
НЕ сделав и десяти шагов, повстречал двух знакомых мужиков, с отёкшими, небритыми физиономиями.
– Михалыч дома? -спросил один из них.
– Дома, -ответил Василий и поинтересовался.-Железку какую-нибудь надо?
– Нет, -ответили мужики.-Подрабатываем мы у него. Скотину накормить, в конюшне почистить.
По дороге домой поймал себя на мысли, что в глубине его души притаилась не зависть, нет. Там спряталась досада, что жизнь его, как строптивый конь, которого он пытается оседлать, но пока безуспешно.
Вернувшись домой, Василий решил заняться ремонтом своего внедорожника. Но позвонила Терентьева,