хулиганов,
Я умею воспитать.
«Пора, мой друг, пора…»
«Пора, мой друг, пора…»
Шальная осень
Прочь гонит со двора
От этих сосен.
«Валя, Валечка, Валентина…»
Валя, Валечка, Валентина,
Стерва. Сволочь. Пойди ты прочь.
Черны твои кудри и думы,
Ты похожа на темную ночь.
«Суд любой надо мною неправ…»
Суд любой надо мною неправ.
Кто осудит и небо, и землю
За жестокий, неласковый нрав?
Я любой приговор не приемлю.
«И сидел я в потемках без света…»
И сидел я в потемках без света,
И не знал я, кому отвечать.
«И осень, как старая лошадь…»
И осень, как старая лошадь,
Задумчиво листья жует.
«Улыбались мило, нежно…»
Улыбались мило, нежно,
Беспробудно, безнадежно.
«В погребе сыром и мрачном…»
В погребе сыром и мрачном,
В сизом облаке табачном,
Где слились и смех, и ругань,
Был и стол ему, и дом.
На последние полушки
Пил вино из медной кружки.
Целый день сутулил плечи,
Хмурил брови и молчал.
И никто не знал, не слышал,
Как на улицу он вышел.
Затерялся среди прочих,
Растворился и пропал.
«Твой голос негромкий закопан во рве…»
Твой голос негромкий закопан во рве.
Мне его никогда не услышать.
Не сохранить в себе,
Слова твои уж теперь не дышат.
«Дом раскололся надвое…»
Дом раскололся надвое,
Мир раскололся надвое.
Я раскололся надвое.
Не понимаю
То, что понять могу.
«Играть ненужными словами…»
Играть ненужными словами,
Шутить, смеяться невпопад
Мы научились вместе в вами.
Я вспоминаю летний сад.
Я вспоминаю летний сад,
Где мы учились вместе с вами
Шутить, смеяться невпопад,
Играть ненужными словами.
«Кто услышит, поймет…»
Кто услышит, поймет
Песню грустную мою?
Кто заплачет и споет
То, что я теперь пою?
«Осыпается известка…»
Осыпается известка
С пыльных стареньких печей,
Где виднеются коросты
Древних, старых кирпичей.
«Пусть будет ночь твоя длинна…»
Пусть будет ночь твоя длинна,
Как тень от Эйфелевой башни.
«Твой голос пресветлый…»
Твой голос пресветлый
Летел над полем,
Наполнен болью, захвачен горем.
О чем твои слезы, о ком твой плач?
Не бойся. Он не утонет.
Он всего лишь мяч.
«Постучали