нет британского акцента?
Я никогда не задумывалась об этом, но теперь, когда мы уже на пути в Лондон, понимаю, что у Нейтана американский акцент.
– Это потому, что мои родители часто переезжали, когда я был маленьким, поэтому меня всегда отдавали в международные школы. Даже в Англии. Так легче переводить мои оценки. Ты хочешь, чтобы я говорил с британским акцентом? Я могу сделать это для тебя, милая.
– О боже. Ладно, ты не можешь быть еще привлекательнее. – Я вздрагиваю, и Нейтан смеется.
– Кстати, я подарил Селене эйрподсы, о которых она мечтала на Рождество. Подписал их от нас с тобой.
Я таращусь на него.
– Серьезно? Это так щедро с твоей стороны. – Я подарила ей набор увлажняющих средств, купленных в специализированном интернет-магазине.
– Да ладно, ведь все это было бы невозможно без ее помощи.
– Правда.
За последние два года Селена много раз приезжала ко мне в гости по выходным. Она пользуется успехом в моей семье; мои тети говорят, что она дочь, которую они хотели бы иметь (привет, а как же я? Но неважно), а мама говорит, что она та сестра, которую хотела бы для меня, с чем я вынуждена согласиться. И когда Нейтан пригласил меня к себе домой на Рождество, Селена подарила мне лучший подарок, который только можно было придумать. Она сказала маме, что хочет, чтобы я поехала с ней в Северную Калифорнию на Рождество, и мама согласилась без колебаний, так как Рождество в моей семье не празднуют.
Нейтан достает из рюкзака свой планшет и устанавливает его на наш столик с подносом.
– Я загрузил «Бессмертных» для полета.
– О, ты просто находка, Нейтан Чен.
– Я полагал, что снимки Генри Кавилла топлес помогут отвлечь тебя от встречи с моими предками.
Я закатываю глаза.
– В «Бессмертных» слишком много сисек, чтобы строить из себя самоотверженного.
– Правда. – Он смеется, а затем наклоняется ко мне и понижает голос. – Но твои – мои любимые.
Я шлепаю его по руке, но, честно говоря, вроде как ухмыляюсь. Он притягивает меня ближе, чтобы я могла положить голову ему на плечо, и мы устраиваемся смотреть фильм. В какой-то момент мы оба засыпаем. Когда стюардесса будит нас спустя несколько часов, я, к своему огромному ужасу, обнаруживаю, что мою шею защемило под странным углом.
– О, нет. Нет, нет.
Я пытаюсь повернуть голову, но боль пронзает мой позвоночник, и я пищу. Нейтан потягивается, зевая.
– Что случилось, коротышка?
– Я неудачно заснула, и теперь моя шея отказывается поворачиваться.
Он смотрит на меня, а затем разражается смехом.
– Ты что, втайне девяностолетняя старуха?
– Не оскорбляй меня, малыш. Мне всего восемьдесят семь. Уф. Я не могу встретиться с твоими родителями в таком виде! – Я яростно машу рукой, показывая на свою склоненную голову.
– Успокойся. Иди сюда. – Нейтан кладет руку на мою шею и начинает ее массировать.
– Ой, ой, ах. – Не могу решить, больно это или чертовски приятно.
– Перестань дергаться.
– Пожалуйста,