его гневным взглядом:
– Да, в полном, – и с тем стегнула коня, только так было возможно выжить.
* * *
Розаэль был светлым, ухоженным дворцом, который по традиции этих мест все называли замком. Его построили сравнительно недавно, и потому он не имел массивной каменной стены и сторожевых башен. Вместо них замок окружал богатый пышный парк: паутина очаровательных аллей и россыпь маленьких прудиков, беседок, клумб. Ступив под сень главной аллеи, Брант невольно остановил коня и залюбовался открывшимся перед ним видом. Удивлённые этой его заминкой, молодые графини тоже остановились и благодаря этому расслышали сорвавшиеся с уст Бранта слова:
– Есть ли в мире место краше этого?!
Да, сёстры Розаэль были полностью согласны с ним. Диана даже гордо вскинулась:
– Папа не жалеет средств, а моя сестра любви для этого сада.
– Не многие способны так любить… – в задумчивости откликнулся Брант и тут же заставил коня тронуться с места.
Таки его слова сильно удивили Диану, она невольно развернулась к сестре. Та всё ещё была мрачна, но, как видно, слова эти расслышала, и против ожидания Дианы, нахмурилась пуще прежнего.
Все трое остановились у парадного крыльца. Подбежали слуги, помогли госпожам спешиться. Брант уже передал поводья своего коня в руки одному из этих проворных лакеев и с нескрываемым интересом осматривался. А вокруг стали быстро собираться люди, ещё бы – прямо средь бела дня в замке появился человек в маске! Уж и не припомнить, когда бы здесь такое случалось. Но это естественное людское любопытство совсем не задевало странного гостя.
Что ж, Жанна уже в который раз смерила Бранта испытующим взглядом и хмуро распорядилась:
– Ожидайте здесь.
И с тем решительно направилась к двери, а сестра поспешила за ней следом. Так Бранту осталось лишь поклониться им вслед.
Девушки нашли отца в кабинете. Он задремал за чтением, но сон его был чутким, и лёгкие шаги дочерей заставили его открыть глаза сразу, как только девушки переступили порог комнаты.
Граф де Розаэль был моложе Жофрея лет на десять, но голова его была тоже совершенно седой. И потому его чёрные как смоль брови и колючие столь же чёрные глаза представлялись большой неожиданностью. Изрядное число глубоких морщин странно не добавляло ему лет. А правильные, но довольно резкие черты лица однозначно говорили о том, что это очень властный человек.
– А вы скоро, – кивнул он дочерям, – И как же поживает ваш утопленник? Скоро будете его хоронить?
– Он жив, и будет жить долго, – уверенно возразила Жанна.
– Долго? – граф чуть повёл бровью, – Вчера я слышал, что у него проломлена голова и оторваны руки…
Диана тоже сильно удивилась такому заявлению сестры, но эта уверенность тёплым эхом отозвалась в её душе. Она чуть отступила и так предоставила Жанне полную свободу действия, тем более что сама она уже заранее страшилась той бури, что должна будет разразиться, решись Жанна напомнить