уехала с французом, который жил у нас.
Я думал, как помягче сообщить ему эту новость, но я не особенный мастер говорить, поэтому ничего лучше так и не придумал.
– О! – только и сказал он и медленно закивал головой, глядя на меня с высоты своего роста, хотя я точно знал, что в ту секунду он не видит ни меня, ни дом, ничего. Так и простоял он, сжимая кулаки и кивая головой, целую минуту или даже больше. Потом вдруг глубоко вздохнул и заговорил странным сухим и хриплым голосом.
– Когда это произошло?
– Сегодня утром.
– Они обвенчались?
– Да.
Он пошатнулся и схватился за дверной косяк.
– Мне что-нибудь она передала?
– Сказала, что ты простишь ее.
– Я скорее в ад пойду, чем прощу ее! Куда они направились?
– Я думаю, что во Францию.
– Если не ошибаюсь, его зовут де Лапп?
– Его настоящее имя де Лиссак, и, оказывается, он ни много ни мало полковник личной гвардии Бонапарта.
– Ага, значит, скорее всего, он направился в Париж. Это хорошо, хорошо.
– Ты что? – закричал я. – Папа! Папа! Принеси бренди!
Его колени на секунду подогнулись, но он снова пришел в себя еще до того, как с бутылкой в руках прибежал отец.
– Уберите! – сказал он.
– Хлебните, мистер Хорскрофт, – отец втиснул ему в руку бутылку. – Это придаст вам сил.
Он швырнул бутылку за кусты, которые служили живой изгородью нашего сада.
– Для тех, кто хочет что-то забыть, это прекрасное лекарство, но я не собираюсь ничего забывать, я запомню все!
– Прости тебя Господи за то, что ты таким добром разбрасываешься! – в негодовании вскричал отец, глядя вслед бутылке.
– И за то, что чуть не вышиб мозги офицеру пехоты его величества! – неожиданно раздался голос старика майора Эллиота, и его голова показалась над кустами. – Я понимаю – пропустить немного после утренней прогулки, но, когда у тебя мимо уха пролетает целая бутылка, это что-то новенькое. Но что случилось, почему это вы собрались и стоите тут, как на похоронах?
В нескольких словах я описал ему, что у нас стряслось. Пока я говорил, Джим стоял, прислонясь к дверному косяку, и, сдвинув брови, напряженно думал. После моего рассказа лицо майора сделалось таким же мрачным, как у нас, потому что и Джим, и Эди ему очень нравились.
– Те-те, – покачал головой он. – Я боялся чего-то такого еще с того дня, когда мы встретились у башни. Французы все такие, не могут пройти мимо красивой женщины. Де Лиссак по крайней мере женился на ней. Уже хорошо. Но сейчас не время думать о наших мелких бедах. Вся Европа снова гудит! Нам предстоит очередная война лет на двадцать.
– Вы это о чем? – спросил я.
– Как, вы не знаете? Наполеон вернулся с Эльбы, его старая армия тут же стала под его крыло, а Луи сбежал{57}. Сегодня утром я узнал это в Бервике!
– Боже правый! Так, значит, теперь все сначала!
– Мы-то думали, что избавились от этой тени, ан нет. Веллингтона уже вызвали из Вены готовить отпор Наполеону.