новое лицо, мне трудно удержать язык за зубами.
– Извините, – ответила Андерсон, – сегодня у меня выдался не самый лучший денек.
Она допила стакан и кивнула.
– Еще одну порцию, мисс?
Может быть, взять «Парти леди», – подумала Андерсон, отрицательно качнув головой. – Лучше я возьму стакан молока. А то меня замучает несварение желудка сегодня вечером.
Бармен налил ей молока. Андерсон пила его и думала: что же все-таки случилось у ветеринара? Думай не думай, а в ее голове это не укладывается.
Не имею ни малейшего представления, – подумала она, – что случилось, когда я привела его в приемную.
Она попробовала восстановить в памяти все подробности. Приемная была так же переполнена, когда она ждала приема, но ведь тогда не было такого бедлама, как после посещения ветеринара. Место, конечно, беспокойное: в тесноте сгрудились животные всех видов и типов, многие из них питают друг к другу инстинктивные антипатии, что, конечно, не создает благоприятную обстановку, однако все было вполне нормально.
Теперь, когда спиртное делало свое дело, она вспомнила человека в комбинезоне, сопровождавшего бульдога. Боксер смотрел на Питера. Питер робко косился на него. Впрочем, это вовсе не важно.
Так что же?
Пей молоко, отправляйся домой и забудь об этом. Ну-ну. А как же тот случай в лесу? Или это тоже ты забыла?
Как бы в ответ в ее памяти всплыл голос деда: Между прочим, Бобби, далась тебе эта штука? Стоит ли об этом думать?
Нет, не стоит.
Теперь, в таком состоянии, она собралась заказать еще порцию спиртного… только одну, а потом и другую… Что же, она действительно собирается сидеть в темном, пустом баре ранним вечером, выпивая в одиночестве и дожидаясь, пока неведомый кто-то (а может быть, и сам бармен) сядет рядом и спросит, что с ней стряслось и что она здесь делает?
Она бросила пятерку на стойку, и бармен сгреб ее. Выходя из зала, Андерсон увидела телефон-автомат. Имевшаяся в наличии книга была замусоленной, с загнутыми листами и благоухала виски. Опустив двадцать центов и прижав трубку между ухом и плечом, она отыскала нужный телефон и дозвонилась до клиники Эйзериджа. Миссис Алден ответила вполне спокойно. Судя по всему, в приемной лаяла одна из собак. Только одна.
– Надеюсь, я не побеспокоила вас, – сказала Андерсон, – я верну ваш поводок завтра.
– Не беспокойтесь, мисс Андерсон, – ответила секретарь. – Мы имеем дело с вами столько лет, что можем не сомневаться в вашей порядочности. Что до поводков, мы уже закрыли чулан.
– У вас там что-то стряслось?
– Да просто помрачение какое-то! Нам пришлось вызывать врача для миссис Перкинс. Ничего страшного – конечно, ей пришлось наложить швы, но многие, кто в этом нуждается, сами добираются до врача.
Она слегка понизила голос, сообщая ей нечто конфиденциальное:
– Слава Богу, что ее укусила собственная собака. Она из той породы людей, что поднимают шум из-за пустяков.
– А чем же вызвано это столпотворение?
– Даже