очнулась от яркого света, будто кто-то направил на нее фонарик.
Открыв глаза, Радмила с ужасом поняла, что пролетает над зелеными равнинами. Да-да, именно летит! Как это возможно? Вот только была ночь – и уже утро. И как она летит, ведь она не птица?! Вскоре, достигнув небольших холмов, она уже перестала размышлять. Радмилу взволновало другое. К ее полету присоединились странно одетые люди. Первый был моложе, одет как-то по-детски: одежда на размер меньше, маечка, короткие шорты и лапти. Или что это за обувь? Никогда раньше такой обуви не видела… Так думала она, разглядывая одного из «попутчиков». Второй же постарше, одет в дорогой строгий костюм и обувь, да, я знаю такую обувь, но смешно, ей-богу, зачем он надел в комплект с костюмом старомодные коричневые сандалии? Что с его вкусом? А может, он все деньги на костюм потратил? Третий, где он? Ах, вот он. Напугал! Зачем сзади-то так неожиданно появляться? На взгляд даже не скажешь, молод или стар. Лицо какое-то расплывчатое. А что с его одеждой? Точнее, где его одежда? Лохмотья какие-то напялил и доволен. Улыбка аж до ушей.
– А куда мы летим? – вдруг спросила она, разглядев впереди скалистую гору.
– В Беловодье, – почти в один голос сказали «попутчики».
– А что это, то есть куда это? – подбирала она вопросы.
– В Запретный город, – сказал первый.
– Зачем? А что там? – опять путалась она в своих вопросах, но «попутчики» с пониманием относились к ее ней.
– К великим мудрецам…
– Рассказать, что видели чудо…
– Что есть еще надежда спасти людские души, – словно дополняли они друг друга. – А тебе, страдалица, с нами нельзя.
– Зачем ты с нами летишь?
– Я вообще-то одна летела, это вы ко мне присоединились.
– Ты уверена? – спросил третий, скинув ее руки со своих плеч. Вслед за ним и второй отпустил ее руки.
Радмила даже не успела напугаться, как мгновенно оказалась на земле. Ей ничего не оставалось, как проводить их взглядом, пока те не скрылись за холмом или в холме. Правильно было бы предполагать, что за холмом, но они скрылись, едва только долетев до него.
«Запретный город… Мама! Там моя мама!» – вдруг обрадовалась она, и ей вдруг захотелось побежать за ними… Но странно: ноги ее не слушались. Она не могла двигаться, казалось, перестала ощущать их. Сердце… Она чувствовала только биение своего печального сердца. Руки, ноги, губы, глаза словно отказывались подчиняться ей. Только сердце, душа и мысли были с ней неразлучны:
Болит душа, никто не в силах помочь:
Мамочка покинула меня.
Может, я плохая дочь —
На глаза не пробивается слеза.
Зачем я ей не сказала, что сильно люблю,
А лишь осуществляла свою мечту?
Только милый Эрик роняет слезу —
Теперь святая дева будет жить в раю…
– Неплохо, – услышала она знакомый голос.
Но вокруг никого не было.
– А у тебя и вправду нехилая фантазия, – снова услышала она.
Снова