прикрытия.
– Значит, вы истратили все свои пули! – сказал он. – Я вел счет. Восемь выстрелов. Теперь мы можем с вами поговорить.
Незнакомец тоже показался из-за своей пальмы. Фрэнсис невольно залюбовался его рослой фигурой, которую не мог испортить даже костюм, состоящий из пары грязных холщовых брюк, ситцевой рубашки и широкополого сомбреро[6]. У Моргана мелькнула мысль, что он уже где-то видел этого человека, но не сообразил, что незнакомец является его собственным двойником.
– Поговорить! – ответил неизвестный, бросив револьвер на землю и выхватив нож. – Я сейчас отрежу вам уши, а может быть, и сниму скальп.
– Ого! Какие, однако, добродушные и кроткие существа водятся в здешних лесах! – ответил Фрэнсис. Его гнев и возмущение росли с каждой минутой. Он тоже обнажил свой охотничий нож, блестящий, новехонький, только что купленный. – Знаете что, давайте-ка лучше бороться без поножовщины.
– Мне нужны ваши уши! – любезным тоном заявил незнакомец и стал медленно продвигаться вперед.
– Ладно! Кто первый окажется на земле, тот и проиграет. Другой будет иметь право отрезать ему уши.
– Идет! – Молодой человек в холщовых брюках спрятал свой нож в ножны.
– Эх! Досадно, что нет киноаппарата, чтобы запечатлеть эту сцену! – заявил Фрэнсис и тоже спрятал нож. – Я зол как разъяренный бык. И буду драться как дикий индеец. Берегитесь! Сейчас наскочу. Все приемы дозволены. Что угодно, как угодно – только бы повалить противника!
И Фрэнсис, исполняя свою угрозу, тотчас же храбро ринулся на незнакомца. Но его блестящая атака закончилась позорным поражением. Противник был, очевидно, сильнее и приготовился встретить его бешеный наскок. Как только борцы сцепились друг с другом, неизвестный поддался назад, повалился на спину и ударил Фрэнсиса ногой в живот так, что бедняга перевернулся в воздухе.
После падения Фрэнсис долго не мог перевести дух, тем более что противник, навалившись на него всем телом, не давал ему вздохнуть. Он молча лежал на спине, задыхаясь. Внезапно молодой человек заметил, что лежавший на нем незнакомец с удивлением разглядывает его лицо.
– Зачем это вы носите усы? – пробормотал он.
– А вам, видно, и усы мои помешали, – произнес Фрэнсис, с трудом переводя дыхание. – Нет, уж извините! Уши – ваши, так и быть. Ну а усы – мои. Насчет усов уговора не было. А кроме того, ваш прием – чистейший джиу-джитсу.
– Вы сами говорили: «Что угодно и как угодно, лишь бы повалить противника», – улыбаясь возразил незнакомец. – Что касается ваших ушей, то пусть они при вас и останутся. Теперь чем больше я на них смотрю, тем больше вижу, что они мне вовсе не нужны. Вставайте и убирайтесь вон отсюда. Я вас поколотил. Ко всем чертям! И больше не лезьте сюда! Ну, гоп! Проваливайте!
Фрэнсис был возмущен до глубины души. Вдобавок к его возмущению примешивалось теперь еще чувство стыда, вызванное тем, что он потерпел поражение. Молодой американец повернулся и направился к своему челноку.
– Послушайте,