что она каждый день не чувствует себя так, будто ее швырнули в озеро Мичиган, привязав к ногам и рукам шлакоблоки. Когда-то Эван читал о «сухом» утоплении, когда человек медленно умирает долгими часами или днями после того, как его вытащили из воды. Примерно то же самое он чувствовал последние семь лет – ему казалось, что из его истерзанных легких капля за каплей улетучивается кислород.
– Понимаю, каждый из нас по-своему справляется с бедой.
Доктор Сильверстайн будто насквозь видела его напускную рассудительность. Но торопить дальше не собиралась.
– А как отреагировали остальные дети?
– Мэгги держится молодцом, – Эван улыбнулся, подумав о дочери, – перед окончанием школы у нее куча дел, и это здорово помогает. Она у меня никогда не сдается, даже в самых трудных ситуациях. Уверена, старший брат выйдет, что бы там ни говорил Верховный суд.
Доктор Сильверстайн грустно посмотрела на мужчину.
– Томми же, то он… скажем, слишком мал, чтобы что-то понимать. К тому же Лив его старательно от всего этого оберегает.
Вскоре после ареста Дэнни Лив узнала, что ждет ребенка. Ей предстояло родить «на закате репродуктивного возраста», как дипломатично выразился врач. Они ничего такого не планировали, да и произошло все в самый неподходящий момент, однако эта беременность и ребенок их буквально спасли, особенно Лив.
Сильверстайн умолкла. Еще один психотерапевтический трюк. Пусть пациент сам заполнит паузу.
Эван наживку не заглотил, и она наконец спросила:
– А Мэттью?
Мужчина уставился в пол:
– Мы с ним по-прежнему не разговариваем.
– Получается… уже четыре месяца?
В ее голосе не было даже тени осуждения, лишь констатация факта.
Эван кивнул, сложив на груди руки. Он не хотел вникать в подробности и удивился, что доктор Сильверстайн не стала раскручивать эту тему дальше.
Окинув пациента задумчивым взглядом, она сказала:
– После травмирующего события, а на мой взгляд, решение суда именно таковым и является, семье неплохо было бы устроить что-то вроде перезагрузки. Провести немного времени подальше от привычного окружения. Повеселиться.
– Вы имеете в виду устроить отпуск? – уточнил Эван, прилагая массу усилий, чтобы не закричать «Какого черта?!».
– Можно и отпуск. Или просто провести вместе какое-то время. Всей семьей.
– Да я бы с радостью, но мы вряд ли сможем себе это позволить. Я имею в виду финансово.
Он вздохнул, решив, что вполне может позволить себе хоть что-то за те деньги, которые заплачены за сеанс, и добавил:
– Меня выгнали.
– Кто? – с озабоченностью в голосе произнесла Сильверстайн. – Вы хотите сказать, с работы?
– Ага. Двадцать пять лет, а потом – бабах!
С этими словами он изобразил руками взрыв.
– Что произошло? – Доктор Сильверстайн бросила взгляд на напольные часы, будто забеспокоившись, как бы ей теперь не понадобилось больше времени на беседу.
– То, что не могло не произойти.
– Что