что основатель династии в прошлом заурядный разбойник, что, понятно, оскорбляет всю родословную… а есть нечто и похуже…
– Ну-ну? – сказал я заинтересованно.
– Говорят, сохранились бумаги, в которых задокументировано, что одна из королев слишком уж развлекалась со своими слугами, и настоящая династия Орнидов давно пресеклась…
– Гм, – сказал я, – а просто изъять эту запись и хранить в королевском кабинете?
Он вздохнул.
– Вы не видели, сколько в библиотеке всего-всего… Там наткнуться можно только случайно.
Я сказал торжественно:
– Глерд Картер, у меня есть позволение ее величества… даже соизволение… посещать библиотеку, читать и даже копировать нужные данные.
Он дернулся.
– Вы… шутите?
– Проверьте, – сказал я с готовностью.
Он помялся, сказал с осторожностью:
– Простите, глерд, но я в самом деле вынужден…
Он взмахнул рукой, от стены отделился один из гвардейцев, выслушал Картера и бегом помчался по лестнице вверх.
Я посмотрел ему вслед, минуя взглядом Картера. Как истинный фанат футбола, я вообще-то презираю копание в своей так называемой душе. Недостойное демократа занятие, мы знаем, что никакой души у человека нет, это религиозный предрассудок и мракобесие, но сейчас вдруг с чего-то вдруг подумал: а чего это я здесь и на хрен мне эта библиотека?
Я что, в самом деле буду пытаться что-то сделать для этого жалкого королевства? Меня же вдернул сюда сумасшедший Рундельштотт, я с первой же минуты пытался найти способ вырваться из этого кошмара… и что сейчас? Чего я здесь, когда стоит только выйти из здания, а на том конце двора башня Рундельштотта с работающим порталом в мой мир!
Сам чародей отдыхает в своей комнате, а я сейчас войду в его лабораторию, а оттуда шагну в Зеркало Древних. И все, забуду этот кошмарный мир…
Неужели начал кому-то здесь сочувствовать, если не сочувствовал ни жертвам цунами на Таиланде, где погибли десять тысяч человек, кому это нужны эти таиландцы, если они так далеко, ни жертвам жестокой резни в Севилье, это тоже далеко и не наше…
– Да ладно, – пробормотал я мысленно, – успокойся, ты не заболел никаким благородством. Все проще, скажи себе честно: я – тварь хитрая, хочу еще что-нить поцупить для дома, для семьи, которой еще нет, но вдруг да будет?
Сразу стало легче, я ощутил себя хитрым, изворотливым и хапающим все, что могу хапнуть, как и положено либералу и демократу, красиво и многословно разглагольствующему о базовых ценностях культурного человека.
Картер буркнул:
– Глерд, что с вами?
– А что? – удивился я. – Неужели я как бы волнуюсь?
– У вас лицо, – сказал он, – то как грозовая туча, то как будто свет изнутри, и тут же снова вот-вот грянет гром… Для чародеев это опасно. Держите себя в руках.
– Я не чародей, – заверил я.
– Улучшатель выше чародея, – напомнил