Герман Мелвилл

Обманщик и его маскарад


Скачать книгу

их; людям остается только направить их во благо, а не на зло. И это не потребует никакого самопожертвования. Фактически, в своей массе они не обеднеют ни на фартинг, но несомненно, станут более довольными и счастливыми. Разве не понятно? Вы должны признать, что человечество в целом не состоит из безумцев, а мой проект имеет практическое применение. Кто, кроме безумца, не предпочтет творить добро вместо зла, если ясно, что и то, и другое возвращается к своему творцу?[41]

      – Ваша линия рассуждений выглядит достаточно разумной, – сказал добрый джентльмен, поправив золотые пуговицы на рукавах сюртука. – Но со всем человечеством так не получится.

      – В таком случае, люди неразумные существа, если они не хотят внимать гласу рассудка.

      – Дело не в том. Кстати, судя по манере, в которой вы упомянули о численности населения, складывается впечатление, что согласно вашему всемирному плану нищий и набоб должны в равной мере вносить свой вклад в искоренение нищеты, а язычник должен усердствовать в искоренении язычества и обращении в истинную веру, чем любой христианин. Как это понимать?

      – Прошу прощения, но это какой-то софизм. Никому филантропу не нравится, когда его слова превращают в шутку.

      – Что ж, тогда я больше не буду шутить. Но в конце концов, насколько я понимаю ваш проект, в нем нет ничего особенно нового, кроме увеличения средств.

      – Увеличения и энергичности. Например, я собираюсь кардинально реформировать благотворительные миссии и стимулировать их деятельность в духе Уолл-стрит.

      – В духе Уолл-стрит?

      – Вот именно. Надо признать, что ради достижения определенных духовных целей бывает необходимо пользоваться прагматическими средствами. Примеры прагматичной политики в мировых проектах не должны сталкиваться с пренебрежением духовных прожектеров. Иными словами, обращение язычников, – там, где это зависит от человеческих усилий, – в рамках мировой благотворительности нужно перевести на контрактную основу. Столько-то средств на обращение индусов, столько-то – на язычников Борнео, столько-то на Африку. Конкуренция послужит здоровым стимулом. Не будет никакой апатии или монополии. У нас не должно быть ни одной благотворительной миссии или общества, о котором клеветники могли бы с минимальным основанием утверждать, что такое-то учреждение выродилось из-за бюрократии и превратилось в нечто вроде таможни. Но главным архимедовым рычагом[42] будет сила денег, привлеченных к делу.

      – Вы имеете в виду восемьсот миллионов долларов?

      – Да. Видите ли, отдельные микроскопические благодеяния приводят к ничтожным результатам. Я выступаю за волевое благодеяние. Я за то, чтобы облагодетельствовать мир раз и навсегда, и покончить с этим. Только подумайте, мой дорогой сэр, о целом море язычников в Китае! Или о морозном утре в Гонконге, где нищих язычников находят мертвыми на улицах, словно рассыпанные бобы. Быть бессмертным существом в Китае, – не более,