что вам все-таки лучше остаться. Понимаешь, это ведь северо-восток Сибирского края, почти Якутия (кстати вспомнились слова профессора), неизвестно, как Иринка перенесет этот климат.
– Послушай, я не стану врать, что меня все это радует. Но сколько продлится экспедиция: полгода, год? Как ты себе представляешь нашу семейную жизнь?
«Она хочет ехать? Ура!» – Он очень надеялся именно на такой ответ.
– Наша жизнь будет прекрасна и удивительна!
– Да тише, разбудишь.
– И ты нарожаешь мне еще парочку ребятишек.
…Уже засыпая, Леня произнес:
– И кстати, я – начальник партии…
Небольшой караван, выехав из Иркутска, упорно продвигался через снежное царство – белым-бело все вокруг: и дорога, и деревья, и даже морды лошадей, покрытые инеем. Ольга понуро вспоминала долгий путь в жарко натопленном и довольно комфортабельном «международном» вагоне скорого поезда Москва – Владивосток, который начался на Ярославском вокзале столицы. Но сейчас ей, выросшей в благословенном теплом краю, было очень не по себе: от Иркутска они проехали, наверно, больше тысячи верст (если считать по-старому). Тоскливо думалось: «Вот так декабристка! Знала бы…» В Москве уже разворачивалась оттепель, здесь же зима и не думала отступать, а до пункта, где предстояло развернуть базу экспедиции, было неблизко. Путешествие по старинному Иркутско-Якутскому почтовому тракту показалось с непривычки особенно тяжелым.
– Ну скажи, Лень, кому в этой глуши нужны железные дороги?
– Везде люди живут…
Чудилось, что конца и краю не будет этой заснеженной чаще, но запахло дымом и на пути вдруг возникло поселение. Сани въехали во двор, окруженный забором, почти не видимым из-под снега, и остановились возле избы с резными украшениями, точь-в-точь прямо из сказки.
Возница отбросил тяжелый меховой полог и помог путешественникам выбраться. В доме было жарко натоплено, за длинным столом чинно сидели мужики и чаевничали. От чашек, от блюдец и самовара, возвышавшегося над макушками, шел аромат чая и целебных трав. От вошедших с мороза повалил пар. К ним кинулась дородная женщина, видимо, хозяйка. Помогая снять шубы, она причитала над Ирочкой:
– Дите-то, дите совсем замерзло! А ну-ка чаю, сейчас согреетесь.
Оторопевшая малышка исподлобья смотрела на удивительную картину и никак не хотела отпускать руку отца.
Когда, наконец, разделись, их уже ждали наполненные чашки, а хозяйка выставляла на стол ужин. Удивительно, но чай оказался соленым и с молоком (уже потом выяснилось, что это традиционный для тех мест напиток). Видя недоуменные лица новых постояльцев, Надежда всплеснула руками:
– Ой, что ж я! Дитю-то сладкого надо! Сейчас сладкого сделаю.
Заснули после ужина моментально. А до рассвета, под еще звездным небом снова отправились в путь.
Через несколько дней тракт вышел к реке, и дальше они продвигались вдоль берега Лены. Напоследок дорога еще раз нырнула в лес. Конечного пункта, никому не известного Киренска, достигли, когда солнце уже клонилось к закату. Сосны