тебе, – киваю на Гену.
– Да.
– Тогда едем. Вернём ребёнка матери.
– А ублюдков? Оставим Крошу или сразу… того?
– Сначала посмотрим на их поведение.
Оба грёбаных пидора прячутся в заброшенном бараке самого стрёмного района. Здесь тусуются конченые наркоши. Это пробившие самое дно с прогнившими душами и телами нелюди. Ради дозы дерьмо сожрут, убьют, разорвут.
Походу киднепперы как раз из таких.
Мы не проводим разведку. В этом месте нет смысла.
В нужном нам бараке лишь на втором этаже в одной только комнате горит тусклый мерцающий свет.
Влетаем на второй этаж бесшумным вихрем.
Верные «ТТ» с глушителем наготове.
Гена прикрывает наши со Стасом спины. Я иду первым, Стас за мной.
Замираем перед нужной дверью и отчётливо слышим детский плач и громкие голоса двух мужиков.
Один пытается успокоить перепуганного ребёнка. Другой что-то мямлит про бабло и новую жизнь.
Уроды.
Убираю пистолет за пояс и прикрываю курткой. Малышку пугать не хочу.
Осторожно толкаю незапертую дверь. Она без замка. Дерево от времени давно уже рассохлось, и от моего прикосновения трухлявые куски сыплются на пол.
Мягко ступая, бесшумно вхожу в провонявшее мочой, дерьмом и блевотиной помещение, когда-то бывшее коридором.
Под ногами мусор.
Свет горит в одной из комнат.
Быстро заглядываю в нужный проем, и мне этого хватает для оценки ситуации.
Жестом показываю парням, чтобы просто прикрывали мою спину и не вмешивались.
Достаю пистолет. Взвожу курок.
Убивать ублюдков не собираюсь. А вот вырубить их нужно.
Киваю парням и поднимаю кулак. Начинаю отсчёт.
Один. Два. Три.
Влетаю в комнату и стреляю из «ТТ».
Даже с глушителем всё равно звук выстрела отчётливый, просто уши не вылетают.
Звучит слабое «пффт…», «пффт…»
Одному и другому стреляю точнёхонько в плечо.
Мужики падают на пол и орут благим матом.
Быстро подхожу и добавляю по этим мразёвским рожам ботинком.
Они ненадолго вырубаются.
Маленькая девчушка с непокорными кудряшками сидит на грязном и вонючем матрасе. Она спиной вжимается к обшарпанной стене и горько плачет. По лицу размазывает пухлыми кулачками слёзы, смешавшиеся с пылью и грязью, и не понимает, где мама, почему она не рядом и почему так страшно.
Убираю пистолет и сажусь на корточки перед ребёнком.
Нависать над крохой и пугать её ещё больше ни в коем случае не хочу.
– Ш-ш-ш… Теперь всё хорошо, – говорю негромко и мягко ей улыбаюсь. – Нас за тобой мама отправила.
– Мама? – сквозь плачь и икоту переспрашивает девочка.
Киваю ей.
– Тебя как зовут, кроха? Меня Данте.
Девочка перестаёт реветь. Икает и сквозь икоту произносит:
– Саша…
– Александра,