Алекперов теперь старается предусмотреть всё. Если Светлана возглавит проект, то это будет знак телезрителям: вы видите ту же самую программу, которую так любили, потому что возглавляет её бывшая жена Самсонова, а муж и жена, как известно, одна сатана. Я посмотрел на Светлану, давая понять, что спорить здесь не о чем. Какая, в действительности, разница, кто будет номинальным руководителем программы? Тем более что Алекперов по-своему прав.
– Нет! – с неожиданной для меня жёсткостью сказала Светлана. – Руководителем будет Женя. Или так, или вообще никак.
Я заметил, что усталости в алекперовском взгляде прибавилось. Некоторое время он молчал, будто о чём-то размышляя, потом коротко спросил:
– Причина?
– Я так хочу, – объяснила Светлана. – Этого достаточно?
– Вполне, – подтвердил Алекперов.
Он, наверное, понял, что спорить бесполезно. Так мне поначалу показалось. Но я недооценил Алекперова. Он никогда не отступал сразу.
– Вас я знаю, – сказал он Светлане. – Знаю, на что вы способны. А его, извините, нет.
Он кивнул в мою сторону.
– И точно так же и телезрители. Поэтому мне ваша фамилия, – показал он на Светлану, – нужна в титрах. Чтобы там значилось: «Руководитель программы – Самсонова».
Всё верно я про него угадал: и чего он хочет, и почему именно Светлану прочит в капитаны. Но на Светлану его слова не произвели ни малейшего впечатления.
– Там и так будет моя фамилия, – сказала она, демонстрируя, что от своих слов не отказывается.
А усталости в алекперовском взгляде всё прибавлялось и прибавлялось. Мне даже стало его жалко. И к тому же я до сих пор не понимал причины Светланиного упрямства. Я выразительно посмотрел на неё. Алекперов, кажется, перехватил этот мой взгляд.
– Кстати, не хотите ли кофе? – осведомился он.
И прежде, чем мы успели произнести хоть слово, он поспешно поднялся из-за стола и вышел в смежную с его кабинетом комнату отдыха. Он сделал это сам, вместо того, чтобы просто вызвать секретаршу, которая и проделала бы всё наилучшим образом. Просто хотел оставить нас наедине, чтобы мы смогли обо всём договориться. Вернее, чтобы я смог переубедить Светлану. Но она поначалу даже не дала мне рта раскрыть.
– Ты не вмешивайся! – сказала она. – Я сама ему все втолкую!
– Но почему? – Я даже воздел руки к потолку.
Она посмотрела на меня так, будто решала, достоин ли я того, чтобы знать правду. Наверное, мой вид внушил ей доверие, потому что после паузы она сказала:
– Ты был единственный в нашей группе, кто по-настоящему любил Сергея. И ты был единственный, кто смог заменить его после гибели. Это теперь твоё место. И твоё право.
Она видела во мне замену Самсонову. Так мать мечтает, чтобы сын был хоть в чём-то похож на отца. Мне вдруг открылась такая бездна чувств, что я смешался и не нашёлся, что сказать.
Вернулся Алекперов. Он принёс две чашки с дымящимся кофе, поставил их перед нами и взглянул на нас вопросительно.
– Мои слова