фото.
– Я помню, как трепала бабушку по рыжему загривку, – вздохнула мама, когда в тот день я вернулась домой после разговора с фонтаном.
И с чего я решила, что древняя архитектура действительно исполняла желания? Да ещё и таким странным образом! Ведь не поверила же тому парню! Он точно привирал, чтобы произвести впечатление на наивную девушку.
– Так не бывает, – глухо отозвалась я, вспоминая вкуснейшее лакомство, которое выловила в лесу собственными зубами.
– Да, Идочка. Я тоже думала, что у нас есть красивая семейная легенда, но не более. У бабули Груши дети не оборачивались. Но она догадывалась, что внуки смогут. И всё рассказывала свои сказки, будто была в нашем роду волшебная сила. А я и вспомнила, как в детстве играла с рыжей собачкой. Посмеялась, – мама грустно улыбнулась и смахнула со щеки трогательную слезинку. – А тут ты, Идочка, шёрсткой обросла. Вот так вот средь бела дня. Оказывается, и не сказки, и не собачка.
Мы ещё долго сидели на кухне, рассматривали старые фотографии. Прикидывали, кто ещё из моих троюродных братьев и сестер мог бы унаследовать такую странность. Искали фото в социальных сетях, сравнивали с прабабушкой Грушей.
Но ведь теперь не принято говорить о подобном вслух. Можно попасть на учёт или в лабораторию на опыты! И я бросила затею найти похожих родственников. Мама вспоминала бабкины наказы. Я подмечала нюансы в своём настроении.
А сегодня расстроилась на площади, не сдержала эмоций! Вот лисья сущность и полезла наружу – там, где не справлялся человек, справлялась хитрая хищница с острым слухом.
Лапы несли меня через трескучий валежник всё дальше от города и праздничных огней. Но казалось, что запах фиалок преследовал, загонял в одному ему известную ловушку. И на нетронутой заснеженной поляне с низкими ёлочками на опушке накрыл сизой шалью.
Я остановилась, сбитая с толку. Недовольно заворчала, спрятала нос в лапы в бесплодных попытках оттереть столь волнующий аромат. И провалилась в снег, оплавляя края разгорячённым от бега телом. Мерцающие в лунном свете снежинки липли к коже и тут же таяли. Блестящие капли стекали серебристыми ручейками.
Но внезапно мои обычные человеческие уши уловили, как мелодично хрустнул засохший сук неподалеку. Я встрепенулась и уставилась на темную чащу. Дыхание спёрло. А из-за небольшой пушистой ёлочки показался человек.
Новый год
Он остановился около заснеженного молодняка так, что я видела обнажённый торс. И тогда вспомнила о полном отсутствии одежды у меня самой. Окопалась снегом, готовая провалиться сквозь мёрзлую землю. А он вдруг отломил несколько веток от ближайшей ели, прикрылся сам и быстро приблизился ко мне. Опустился на колено, протянул душистый лапник и понимающе улыбнулся.
– С наступающим! – завопила я срывающимся голосом единственное, что было уместно сегодняшним вечером.
– Ида? – изумился он, вскакивая на ноги, и расплылся