с факелами, на лбу самовар с углями,
Огонь будем жрать, шпаги глотать,
Цыплёнок лошадь сожрёт, из глаз змей поползёт.
Эй, владикавказские дурачки! Тащите к нам пятачки!
Пошли начинать. Музыку прошу играть!
У Якобино защемило сердце. Вот уже почти пять лет он был одним из самых популярных, высокооплачиваемых артистов, клоунов. Желанный в лучших цирках России и Европы. А тут люди, по сути его коллеги, явно нищенствовали. Он сам прошёл этот путь, хлебнул по полной. И кто знает, как сложится судьба в дальнейшем. От сумы и тюрьмы, как говорится…
Он, конечно же, помнил всё дурное, что с ним происходило тогда в цирке Пасторелли. Почему-то мелькнула перед глазами картина, как он после рынка, куда послал его хозяин за покупками, подошёл к цирку. Увидел листовку, которая липким картофельным клеем была прикреплена на входе в цирк. Она отцепилась одним краем, трепетала на ветру, словно призывала – прочти! Якобино прочитал и запомнил на всю жизнь.
Мольба лошади
«К тебе, хозяин, я прибегаю с мольбой. Корми меня хорошо и утоляй мою жажду. После трудной и долгой работы дай мне отдохнуть в чистом стойле. Поговори со мной, так как голос человеческий имеет большее значение, нежели кнут… Не бей меня, когда я поднимаюсь в гору; не дёргай удила, когда я спускаюсь с неё. Если я сразу не пойму тебя, не спеши взяться за кнут, посмотри, не режут ли мне удила. Если я отказываюсь от корма – осмотри мои зубы. Не отрезай мне хвоста, ибо он – единственная моя защита от назойливых насекомых. Дорогой хозяин, когда с летами я стану слабой и ненужной, не обрекай меня на голодную смерть, суди меня и убей меня сам, чтобы я не страдала понапрасну. Наконец, прости меня, что во имя Того, Кто родился также подле яслей, я прибегаю к тебе с этой горячей мольбой».
На листовке было приписано:
«Эта мольба имела успех во всех тех городах, где я её распространял, в последнее время замечается уменьшение случаев жестокого обращения с немыми верными слугами человека. Прошу эту мольбу развешивать во всех местах, конюшнях и постоялых дворах».
Сердце Якобино забилось пленённой птицей. Чем его существование отличалось от этой самой лошади? К своим лошадям Пасторелли относился намного лучше, заботливее, нежели к нему – Человеку.
Филипп принёс листовку и показал её Луиджи – может поймёт?..
Тот пробежался глазами по тексту, осклабился:
– А-а! Блажененький Трофим Маноилов! Всё никак не успокоится. О душе бы лучше подумал, Vecchio bastardo! Старая сволочь!
Протянул листок Филиппу и поставил точку в разговоре:
– На, rogazzo, пойди подотрись!..
Филипп Лутц помнил это. Не забыл он и многое другое, что остаётся в потайных уголках сердца навсегда. Но помнил также, что благодаря именно этому человеку он стал тем, кем является сейчас. Он – Якобино!
Они сговорились, что завтра вечером, после срочной печати и расклейки в городе афиш, Якобино отработает свой сорокаминутный бенефис в балагане. Выручка пополам. Для себя же решил, что