помочь. Это стало последним испытанием для меня в этом аду. Да, я наконец призналась себе, что всё происходящее – огонь, который раньше лишь грел. Сейчас он сжирает до костей. Возможно, в тот момент мне нужна была помощь, кто-то должен был подать мне руку. Потому что это пламя ещё и ослепляло.
Я держалась лишь из-за возможности увидеть дом, родные болота, окутанные темнотой и сонливостью. И это было отнято у меня. Туман, холод навсегда окутает эту землю и год за годом будет всё больше поглощать города, страны, пересечёт море, горы, пустыни. Чужие руки украли камень, и чужие руки вернут его мне.
Я кричала так громко, что началась буря, и в замок ворвался ливень, сорвав с гардин шторы. Меня напитала ненависть, она же и сбила с ног. Замок наполнился тьмой. Ветер яростно кричал и заставлял биться хрусталь, рвал в клочья ковры и скатерти, уносил прочь всё то, что вставало у него на пути. Черный туман проникал в комнаты и подвалы, в башни, где испуганная прислуга пряталась под кроватями, в шкафах.
В ту ночь гора погрузилась в беспроглядную ночь и хаос. Болотный народ разжигал костры и пытался взобраться на гору, но все как один терялись в беспросветной темноте и лишь слышали крик. Крик, наполненный болью и отчаяньем, желанием прекратить мучения, обрести свободу.
«Отец, я хочу домой»
***
Самбор У-Танг.
Болотная гора.
Я вернулся с похода к морю и обнаружил болотную гору, объятую грозовыми тучами, туманом. Когда поднялся в замок, растворившись в попутном ветре, то не обнаружил слуг. Было необычайно холодно в комнатах и коридорах, повсюду металась жухлая листва. Это место являлось для меня ценным, где горел огонь в камине, и еда всегда горячая, где я мог чувствовать себя хорошо. Мама каждый раз встречает с улыбкой и украдкой вытирает слёзы, обнимая. Мою усталость она скрашивала песнями, расчёсыванием волос перед сном, тихим шёпотом о том, как любит меня и брата с сестрой.
Я один любил её так. Даже отец, уверен, никогда не знал маму настоящую. Это сложно объяснить, но Бирель У-Танг являлась частью меня, она существовала не только за соседней стенкой, но и в моей голове. Бродила по моим снам, говорила о странных вещах, колдовала, касалась далёких и запретных облаков. Плакала. Её мысли и душевный голос брели в темноте непонимания и находили отклик только в моей голове. Сколько себя помню, мама существовала в отдельном от нас мире, наполненном тёмными образами и далёкими воспоминаниями. И только я знал об этом. Только я знал другую Бирель У-Танг.
«Самбор У-Танг, 15 лет.
Болотная гора.
– Мама? – тихо произношу, переступая порог беседки в саду. – Здравствуй.
Она отрывает взгляд от книги и улыбается, протягивая руки. Этот жест всегда казался мне прощальным. Будто я не успею коснуться её, и она исчезнет.
– Здравствуй, дорогой, – я наклоняюсь, и мама целует меня в лоб. – Рада, что ты нашёл меня. В последние полчаса я немного