я созрел и решился добыть медведя на следующий год, о чем и сказал своему компаньону. Между прочим, в тех местах охотник, взявший медведя, приобретал самый высокий авторитет и считался уже своим и надежным напарником среди местной охотничьей братии.
На следующую осень, как было задумано, мы стали искать овсяное поле, которое посещает медведь. И нашли! Ходил крупный самец, оставлявший на смятом и «обсосанном» поле тропы и большие кучи помета. Но лабаза или просто удобного дерева рядом не было. Серега, потоптавшись в медвежьем помете и набрав на сапоги запах медведя обошел поле и нашел место предполагаемого выхода зверя. Было решено после обеда идти на охоту, чтобы до сумерек запах наших следов выветрился. Лабаз Серега еще днем соорудил очень просто: срубил молодую ольху в руку толщиной и сделал из её обрубков несколько ступенек и сидушку на высоте двух метров, которые привязал между двумя такими же ольшинками. Сам ушел на соседнее поле, сказав, что, когда стемнеет, будет ждать меня в его центре.
Часа за три до темноты я залез на эту конструкцию. Почему-то было не по себе. Ветер качал ольшаник и я качался на своей жердочке вместе с ним. Думалось, если медведь решит тряхуть мое укрытие, я свалюсь к нему в лапы как груша… Сумерки сначала полностью закрыли пространство леса сзади, а потом вытекли на поле. Тут я услышал мягкие шаги сзади себя в лесу: шух- шух. И сопение! Медведь был метрах в десяти за спиной, но не видим. Стрелять в ту сторону также было не возможно. Я замер. Медведь ходил сзади меня вдоль опушки, сопел, но на поле не шел. Впереди заработал трактор, видимо тракторист его перегонял в другое место. Медведь стих и больше звуков не подавал. Просидев до полной темноты, я с опаской спустился на землю и быстро вышел на центр поля. Светила полная луна. В центре был четко виден чей-то в рост человека силуэт, но кто это? Кормящийся медведь, вставший на дыбы при шорохе моих шагов или все-таки Серега? Подумав, что медведь свистеть не умеет, я свистнул и с облегчением услышал тот же звук в ответ. Фарт не состоялся, но появился первый опыт и я твердо решил брать медведя на следующий год.
До Покрова оставалось три дня. Дела никак не отпускали. Но все же десятого к четырем дня я примчался из Москвы в Беляево к друзьям. Разобрал вещи и быстро стал готовить ружье и патроны. И черт меня дернул прямо за селом стрельнуть ворону- ошибку я понял в этот же вечер. Со мной на этот раз поехал брат Сереги Колька. Место он знал наверняка, да и медведь туда ходил давно. Выехали с опозданием, и Колька всю дорогу переживал, что медведь может уже выйти. В углу большого поля был закуток, где охотники специально сеяли овес попозже, чтобы к октябрю он набрал восковую спелость. Колька сказал, чтоб я шел вдоль опушки к тропе, ведущей на эту поляну через лес, предупредив, что мишка может быть уже там. Я с большой осторожностью тихонько пошел. Подкрался к краю поляны, выглядываю из леса -вот